— Футляр спрятан возле елки? — спросила Эванджелина.
— Вовсе нет, — ответил Элистер.
Он указал на статую с противоположной стороны катка. Бронзовый Прометей блестел в лучах света.
— Футляр вмонтирован в статую Прометея. Он лежит там, в своей бронзовой темнице.
Эванджелина посмотрела на статую. Это была парящая фигура, которую, казалось, застали во время полета. В его тонких и длинных пальцах пылал огонь, похищенный из очага богов, ноги окружало бронзовое кольцо зодиака. Эванджелина хорошо знала миф о Прометее. После кражи огня у богов Зевс приковал его к скале и послал орла вечно клевать его тело. Наказание Прометея соответствовало его преступлению — огонь отметил начало развития инноваций и технологий человечества, боги стали не нужны.
— Я никогда не видела эту статую вблизи, — сказала Эванджелина.
В свете от катка скульптура, казалось, излучала сияние. Прометей и похищенный им огонь были словно одним непокорным целым.
— Ее нельзя назвать шедевром, — сказал Элистер. — Но она идеально подходит Рокфеллеровскому центру. Пол Мэншип был другом семьи Рокфеллер. Они хорошо знали его работы и поручили ему создать скульптуру. В мифе о Прометее есть нечто большее, чем мимолетная ссылка на моих бывших работодателей, с их изобретательностью, лживостью и жестокостью. Мэншип понимал, что эти ссылки будут указывать и на Джона Д. Рокфеллера-младшего, который использовал все свое влияние, чтобы построить Рокфеллеровский центр во времена Великой депрессии.
— Они указывают и на нас, — сказала Габриэлла, изумив Эванджелину своим появлением. — Прометей несет в руке огонь, но благодаря миссис Рокфеллер он несет нечто не менее важное.
— Габриэлла! — воскликнула Эванджелина.
Она почувствовала огромное облегчение, обнимая бабушку. Только теперь, ощутив слабые объятия Габриэллы, она поняла, как сильно волновалась.
— Остальные части лиры у вас? — нетерпеливо сказала Габриэлла. — Покажите мне их.
Эванджелина открыла шкатулку с перекладиной. Габриэлла положила ее в кожаный футляр, где хранился матерчатый мешочек со струнами лиры, плектр и блокнот «Ангелология». Только собрав части инструмента в футляр и удостоверившись, что он надежно закрыт, Габриэлла заметила Элистера Кэрролла, стоящего поодаль. Она осторожно изучала его, пока Эванджелина не представила их друг другу, объяснив, какие отношения связывали его с миссис Рокфеллер, и то, что он предложил помощь.
— Вы знаете, как извлечь колки из статуи? — настойчиво спросила Габриэлла. — Вам известно, где они спрятаны?
— Мне известно их точное положение, мадам, — ответил Элистер. — Это запечатлелось в моей памяти более полувека назад.
— Где Владимир и Сейто-сан? — спросил Бруно, внезапно осознав, что не хватает двоих ангелологов.
Верлен посмотрел на часы. Он стоял так близко к Эванджелине, что она тоже могла видеть цифры. Было восемнадцать тринадцать.
— Они уже должны быть здесь, — сказала Эванджелина.
Бруно взглянул на залитую светом статую Прометея.
— Мы не можем больше ждать.
— Мы не можем ждать ни секунды, — кивнула Габриэлла. — Здесь показываться слишком опасно.
— За вами следили? — спросил Элистер, встревоженный волнением Габриэллы.
— Габриэлла считает, что да, — ответил Верлен, — хотя нам удалось завершить работу в Клойстерсе без проблем.
— Это часть их плана, — сказала Габриэлла, изучая толпу, словно враги могли скрываться среди покупателей. — Мы ушли из Клойстерса, никем не потревоженные, потому что нам позволили это сделать. Мы не можем ждать ни минуты. Владимир и Сейто-сан будут здесь совсем скоро.
— В таком случае давайте сейчас же приступим к делу, — сказал Элистер с замечательным спокойствием, которое напомнило Эванджелине о преданных сестрах монастыря Сент-Роуз, куда ей больше не суждено вернуться.
Элистер повел их по краю площади и вниз по бетонной лестнице. Пройдя мимо пластикового ограждения катка, они оказались возле статуи. Перед ними в небо вздымался небоскреб «Дженерал электрик», возле его огромного фасада было установлено множество флагов, среди которых были американский, британский, французский, португальский, немецкий, голландский, испанский, японский, итальянский, китайский, греческий, бразильский и корейский. Безжалостный ветер трепал их, и они колыхались, словно разноцветные волны. Наверное, годы уединенной жизни в Сент-Роузе заставили Эванджелину живо интересоваться толпой. Она рассматривала людей, собравшихся вокруг катка. Там были подростки в узких джинсах и лыжных куртках, родители с маленькими детьми, юные влюбленные и пары средних лет. Все весело катались на коньках. Эванджелина вдруг осознала, как невероятно далеко от мира она жила.
Внезапно она заметила в пяти футах от себя фигуру в темной одежде. Высокое бледное существо пристально смотрело на нее большими красными глазами. На его лице застыла угроза. Эванджелина в панике огляделась по сторонам. Гибборимы молча стояли среди толпы.
Эванджелина схватила Верлена за руку и притянула к себе.
— Смотри, — шепнула она, — они здесь.
— Тебе надо уходить, — сказал он. — Сейчас же, пока нас не захватили.
— По-моему, слишком поздно, — сказала Эванджелина, оглянувшись.
Ее страх нарастал. Гибборимов становилось все больше.
— Они повсюду.
— Идем со мной, — сказал он и потянул ее прочь от ангелологов. — Мы можем уйти вместе.
— Не сейчас, — ответила Эванджелина, прижавшись к нему так, чтобы только он мог слышать ее. — Надо помочь Габриэлле.
— А что, если мы потерпим неудачу? — попытался уговорить ее Верлен. — А если с тобой что-нибудь случится?
Она усмехнулась и ответила:
— Ты единственный человек в мире, кто знает о моем любимом месте. Однажды я бы хотела прийти туда с тобой.
Эванджелина услышала, как кто-то окликнул ее, и они оба обернулись. Их подзывала Габриэлла.
Они подошли к ангелологам. Элистер осматривал толпу. На его лице застыл страх. Эванджелина проследила за его взглядом — около статуи Прометея собралась группа бледных существ. Крылья они тщательно скрыли под длинными черными плащами. Гибборимы окружали высокого изящного мужчину, тяжело опирающегося на трость.
— Кто это? — спросила Эванджелина.
— Это, — ответила Габриэлла, — Персиваль Григори.
Эванджелина сразу же узнала это имя. Это был клиент Верлена, Персиваль Григори из печально известной семьи Григори. Убийца ее матери. Она смотрела на него издали, остолбенев от ужаса. Она никогда не встречалась с ним прежде, но Персиваль Григори уничтожил ее семью.
— Твоя мать была очень на него похожа, — проговорила Габриэлла. — Такая же высокая, светловолосая, с большими голубыми глазами. Меня всегда беспокоило, что она слишком сильно на него похожа.
