Лена вспомнила свои ощущения, ожидание и разочарование. И резко отстранилась.
Попыталась, точнее – мужчина держал крепко.
- Зачем ты здесь? – сухо произнесла она, мысленно прикрикнув на пресловутые мурашки, которые весёлым табунком промчались по телу. – У меня больше нет акций! И денег тоже – я оставила себе совсем немного, чтобы продержаться 3-4 месяца до первой зарплаты, а остальные ещё месяц назад перевела в Благотворительный фонд «Подари жизнь»
- Лена? – Анатолий чуть отстранился и заглянул ей в лицо. – Ты… Что ты говоришь, какие акции?
- Никаких нет, поэтому я теперь для тебя бесполезна, - она не хотела показывать ему свои чувства, но голос, интонация, расстроенный вид дали понять, что Елена обижена. – Ты же за ними несколько лет охотился!
- Так ты думала, что я был рядом из-за акций?! Прости, не было возможности всё тебе объяснить, - произнёс Анатолий. - Я с ума по тебе сходил, хотел быть полезным, помочь, защитить... И акции эти - они мне были нужны, это верно. Но я всё равно выбрал бы контрольный пакет, пусть позже, но не отступил бы. Это личное дело и мой долг, я потом тебе всё подробно расскажу! Пойми, я не мог уехать, пока бумаги принадлежали тебе – мигом бы налетело вороньё, и неизвестно, чем бы всё для неопытной и наивной тебя закончилось. Вернее, хорошо известно – чем. А так – я перевёл стрелки, а потом подарил всё отцу. Символично получилось, что мы оба, не договариваясь, избавились от «наследства» твоего мужа…
- Конечно, и за полтора месяца было невозможно найти время, чтобы позвонить, - Лена уже справилась с собой, загнала весь табун подальше, и снова попыталась отстраниться.
Мужчина не позволил.
- Я виноват, да. Но когда я расскажу, ты поймёшь, что я не мог звонить оттуда. А потом кто-то бросил телефон в Москве, и мне пришлось потратить несколько дней, чтобы понять, куда ты сбежала. В любом случае – я здесь, с тобой. И больше никуда не исчезну и не уеду.
- В каком смысле? – растерялась Елена. – А твой отец? Ваш бизнес и что там у тебя ещё – обязательства перед родом?
Но вместо ответа Анатолий вдруг встал на одно колено – прямо в весеннюю снежно-водяную кашу, пачкая пальто и брюки – и протянул ей руку с бархатной коробочкой на ладони.
- Лена, ты выйдешь за меня замуж?
Мир остановился.
Только что доносились звуки проезжающих машин, крики детей с площадки между домами, где-то лаяла собака, высоко в небе гудел самолёт. И вдруг всё стихло: только коленопреклонённый Анатолий и она – растерянная, ошеломлённая, ничего не понимающая…
- Толя, - звуки вернулись, - вставай! Что ты делаешь, на нас же все смотрят!!
- Пусть смотрят, мне всё равно! Ответь, ты станешь моей женой?
- Нет!
- Нет? – Анатолий продолжал стоять, заметно сникнув, но глаз с Лены не сводил. – Почему? Я тебе не нравлюсь?
- Нравишься. Вернее, нравился. Но я не смогу делить своего мужчину с другими. И жить в вашей стране не смогу! Эти ваши порядки: захотел – уехал, и неделями ни весточки – прости, я это не вынесу!
- Альби маАк, - голос мужчины звучал особенно проникновенно. Мурашки встрепенулись и пустились в пляс. – Ана бехэббик! Хаяти, Лена! Мы будем жить там, где ты захочешь! Сама выберешь страну, город, дом или участок, а дом тогда сами построим! Только ты, других женщин не будет! Обещаю, ты больше никогда не останешься одна, и я всегда буду сообщать, где я и когда вернусь!
- Толя, встань! – жалобно попросила Лена. – Люди смотрят! И холодно же.
- Ты замёрзла? – подобрался Анатолий.
- Нет, ты замёрз. В воде стоишь, смотри – брюки вымокли!
- Дай мне ответ, Лена!
- Хорошо, я согласна подумать! Но только если ты сейчас же встанешь, и всё мне расскажешь, когда мы окажемся у меня в квартире!
До дома оставалось метров сто, Лена не помнит, как они их прошли. Как поднялись на этаж, открыли дверь и очутились в крохотной прихожей.
Анатолий держал её за руку, или она вцепилась в его руку, боясь отпустить – вдруг он опять исчезнет?
Короткое кашемировое пальто мужчины намокло, брюки тоже, да и в ботинках хлюпала вода. Ему пришлось раздеться до трусов, и завернуться в плед, который, стыдливо потупившись, подала ему Лена.
- Я сделаю чаю, - она попыталась сбежать на кухню, но мужчина поймал её на лету и усадил к себе на колени.
- Потом, сначала поговорим, - и снова от его голоса по телу Лены прошлась волна истомы.
Дёрнувшись, желая отодвинуться, потому что близость Анатолия сводила её с ума, она добилась прямо обратного – мужчина прижал её крепче и заговорил, медленно водя носом по её волосам, касаясь губами щеки, виска, шеи.
- Я люблю тебя, Лена! С первого взгляда, с первой встречи! Ты была замужняя женщина, для меня это табу. Держался, как мог. Готов был уйти, да и ушёл, ведь ты говорила, что любишь мужа и хочешь добиться от него ответных чувств. Но потом… ты и сама знаешь, что случилось потом. Я не мог оставить тебя без помощи, но и не мог начать ухаживать, пока ты не стала свободна. Акции… Да, я охотился за ними, но они оказались неожиданным дополнением. Откажись ты их продавать, для меня ничего не изменилось бы. Я хотел тебя так, как не хотел ни одну женщину. Хотел не на час, не на ночь, не на год. Хотел на всю жизнь. Хотел детей от тебя, семью! И хочу до сих пор, потому что я однолюб, как моя мама. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через такие испытания, но благодаря предательству Марка и свекрови, ты смогла избавиться от иллюзий на их счёт.
- Почему тогда ты уехал? Почему не звонил? – прошептала она, млея от невесомых прикосновений губ мужчины.
- На тот момент на мне лежали обязательства перед отцом и родом. Обрекать тебя на жизнь в чужой стране по чуждым тебе обычаям я не хотел. Мои родители попробовали, но у них ничего хорошего не получилось. Жить порознь я бы не смог, но и строить с тобой семью по законам рода совершенно невозможно. У меня был только один выход. Вернее два: уйти от тебя или выйти из рода отца.
О!
- Я уехал решать вопрос с семьёй, Лена. Отцу моё решение совсем не понравилось – он прочил меня в преемники. Растил, как своего главного наследника. Но я отказался от всего – от титула, от места в роду, от невест.
- Невест?
- Да, отец присмотрел мне уже двух девушек, которые стали бы моими первой и второй жёнами. Обе – из уважаемых и состоятельных семей. Мне пришлось вынести сильное давление, но я смог убедить отца. Понимаешь, альби, звонить было нельзя! Отец не должен был узнать, ради какой женщины его сын настолько потерял голову. Я не хотел тебе новых неприятностей, а он под влиянием эмоций мог тебе их доставить.
- Нет женщины – нет проблемы? – пробормотала Елена.
- Что-то вроде этого. Поэтому я уехал и обрубил все связи. Совсем. Чтобы даже по телефонным звонкам нельзя было отследить, кто моя рухи.
