Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
— А, это ты! Для человека твоего роста ты ходишь очень тихо. Все в порядке, Ларкас, — это он спас Валтайю.
— Рад познакомиться с вами, — кивнул трактирщик. — Выпьете вина?
— Охотно.
— Мир сошел с ума, — сказал Ларкас. — Вы знаете, в те первые пять лет, что я держал эту гостиницу, здесь не случилось ни одного убийства. У всех было хоть немного денег, и жить было весело. Мир сошел с ума! — Он налил Ананаису, подлил себе и выпил единым духом. — Все обезумели! Ненавижу насилие. Я приехал сюда, чтобы пожить спокойно. Тихий городок близ Сентранской равнины — чего, казалось бы, лучшего желать? А посмотрите, что творится здесь теперь. Звери разгуливают на двух ногах. Законов никто не понимает, не говоря уж о том, чтобы исполнять их. Кругом доносчики, воры, убийцы. Стоит пустить ветер во время исполнения гимна — и тебя объявят изменником.
Ананаис снял со стола стул, сел ко всем спиной, приподнял маску и выпил. Валтайя подошла к нему — он отвернулся, допил вино и поправил маску. Ладонь девушки легла на его руку.
— Спасибо, что подарил мне жизнь.
— Для меня это было удовольствием.
— У тебя на лице шрамы?
— Еще какие.
— Но они зажили?
— В основном да. Тот, что под правым глазом, то и дело открывается, но ничего, жить с этим можно.
— Я тебя полечу.
— Не стоит.
— Но мне хочется хоть что-то для тебя сделать. Не бойся — мне и раньше доводилось видеть шрамы.
— Не такие. Под этой маской нет лица. А ведь когда-то я слыл красавцем.
— Ты и теперь красив.
Его голубые глаза сверкнули, и он подался вперед, сжав кулак.
— Не делай из меня дурака, женщина!
— Я хотела только...
— Я знаю, чего ты хотела — показать, какая ты добрая. Так вот, я ни в чьей доброте не нуждаюсь. Ни в доброте, ни в понимании. Я был красивым, и мне это нравилось. Теперь я урод и научился жить с этим.
— А теперь послушай меня, — спокойно сказала Валтайя, опершись локтями о стол. — Я хотела сказать, что внешность для меня ничего не значит. Человека красят его дела, а не кожа, которую он носит поверх жил и костей. Твой сегодняшний подвиг был прекрасен.
Ананаис откинулся назад, сложив руки на широкой груди.
— Я сожалею о том, что сказал. Прости меня. Она усмехнулась и крепко сжала ему руку.
— Мне нечего прощать. Просто мы узнали друг друга чуть получше, только и всего.
— За что тебя хотели сжечь? — спросил он, кладя руку поверх ее руки и наслаждаясь теплом ее пальцев.
Она пожала плечами.
— Я травница и знахарка — а еще я всегда говорю правду.
— С подстрекательством и колдовством мне все ясно. А как же насчет воровства?
— Однажды я позаимствовала лошадь. Расскажи лучше о себе.
— Нечего рассказывать. Я воин, который ищет войны.
— Ты из-за этого вернулся в Дренай?
— Трудно сказать.
— И у вас правда целая армия?
— Как же — целых два человека. Но это только начало.
— Что ж, в бодрости духа тебе не откажешь. Твой друг дерется так же хорошо, как и ты?
— Лучше. Это Тенака-хан.
— Надирский князь? Хан Теней?
— Я вижу, ты знаешь нашу историю.
— Я выросла в Дрос-Дельнохе, — сказала она, пригубив вино. — Я думала, он погиб вместе со всем «Драконом».
— Такие, как Тенака, так просто не погибают.
— Тогда ты, должно быть, Ананаис? Золотой Воин?
— Имел когда-то честь так называться.
— О вас обоих ходят легенды. Вдвоем вы истребили двадцать вагрийских всадников в сотне миль к западу от Сузы. А потом окружили и уничтожили большой отряд работорговцев близ Пурдола на востоке.
— Всадников было не двадцать, а всего лишь семеро — и одного трясла лихорадка. А работорговцев было вдвое меньше, чем нас.
— А разве вы не освободили лентрийскую принцессу из рук надирских кочевников, проехав ради этого сотни лиг на север?
— Нет — и я в толк не возьму, откуда взялась эта легенда. Притом все это случилось еще до твоего рождения — откуда ты так хорошо об этом знаешь?
— От Мухи — он замечательный рассказчик. Почему ты меня спас?
— Что за вопрос? Разве я не проехал сотни лиг, чтобы спасти лентрийскую принцессу?
— Но я-то не принцесса.
— Да и я не герой.
— Ты схватился с полулюдом...
— Да — но он был обречен после первого же моего удара. У меня на перчатках отравленные шипы.
— Все равно, немногие отважились бы на такое.
— Тенака убил бы его и без перчаток. Быстротой он уступает только одному из всех известных мне воинов.
— Кому же это?
— Ты что, никогда не слышала о Декадо?
Тенака развел костер и опустился на колени около спящей Рении. Ее дыхание было ровным. Он нежно провел пальцем по ее щеке, потом взошел на пригорок и посмотрел через холмы и долины на юг, туда, где только что взошедшее солнце осветило Скельнские горы.
Леса, реки и широкие луга таяли в голубой дымке, и небо словно стремилось слиться с землей. На юго-западе вонзались в облака Скодийские горы, горделивые и красные, как кровь.
Тенака вздрогнул и запахнулся в плащ. Как прекрасна земля, не знающая присутствия человека.
Его мысли блуждали бесцельно, но образ Рении то и дело вставал перед его умственным взором.
Любит ли он ее? Может ли любовь зародиться столь быстро — или это только влечение одинокого мужчины к несчастному ребенку?
Он нужен ей — но нужна ли ему она?
Особенно теперь, когда предстоит такое.
«Дурак, — сказал он себе, попытавшись представить жизнь с Ренией в своем вентрийском дворце. — Слишком поздно. Ты сжег за собой все мосты».
Он сел на плоский камень и потер глаза.
«И зачем я все это затеял?» — с горечью подумал он. Он не сомневался в том, что способен убить Цеску. Но чего он этим достигнет? Разве мир изменится со смертью одного деспота?
Может, да, а может, и нет — отступать в любом случае поздно.
— О чем ты думаешь? — спросила Рения, присаживаясь рядом с ним и обняв его за пояс. Он прикрыл ее своим плащом.
— Так, грежу наяву. И любуюсь пейзажем.
— Здесь красиво.
— Да — особенно теперь.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
