Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Доктор Клиффтон!
Дверь приоткрыта, и я стучу, прежде чем открыть ее, но, когда вхожу, понимаю, что застала его врасплох. Он резко встает и закрывает книгу, которую читал. Очки сползают вниз по его переносице.
– Айла? – спрашивает он и, могу поклясться, выглядит почти виноватым.
– Ужин готов, – сообщаю. Он улыбается, словно говоря, что я могу идти, и я понимаю, что он не последует за мной, пока не покину комнату.
Но мне удается заметить книгу, которую он читает, до того, как он спрячет ее. На корешке серебряными буквами написано: «Мифы, легенды и предания: история Стерлинга». Я умываюсь перед ужином и щиплю себя за щеки. Ничего не проясняется. Нежелание миссис Клиффтон рассказывать. То, как люди смотрели на нас в городе. Мамины секреты, даже от папы. Начинаю чувствовать, что, если хочу ответов – настоящих, – мне придется самой найти их.
Однако, когда наливаю кленовый сироп на большую желудевую тыкву, чувствую первый проблеск понимания решений мамы. Нет ничего удивительного, что она уехала столько лет назад и никогда больше не говорила о Стерлинге. Да и, учитывая все, что я до сих пор видела, что она могла бы сказать?
После ужина я сталкиваюсь с Уиллом, когда мы оба одновременно встаем, чтобы выйти из-за стола.
– Прости, – извиняюсь я, отступая назад. Наши глаза встречаются.
– Это я виноват, – говорит он. Он отходит в сторону, давая мне больше пространства, чем нужно в действительности. – Полагаю, ты присоединишься вечером к нашей игре? – спрашивает он, переминаясь с ноги на ногу. – Я не давлю на тебя. Только если сама хочешь.
Я думаю о книге, которую доктор Клиффтон пытался спрятать.
– Да, – отвечаю я Уиллу, задвигая стул, – думаю, я присоединюсь к вам сегодня.
***
Мы садимся неровным кругом в библиотеке: Уилл – в чересчур большое кожаное кресло, доктор Клиффтон – на стул «Хичкок», а Майлз – на пол. Я опускаюсь на диван, рядом с миссис Клиффтон.
– Будет здорово играть с еще одной девчонкой в комнате, – говорит миссис Клиффтон, раздавая карты, и я удивлена, понимая, что это действительно весело, хотя играю я ужасно. Меня отвлекает тот факт, что со стола доктора Клиффтона убрано все и книги нет.
Когда мы уходим спать, я слышу голос миссис Клиффтон из соседней комнаты, когда она желает Майлзу спокойной ночи.
– Майлз, – говорит она, – ты хотел меня о чем-то спросить? Желаешь поговорить о завтрашней школе или о чем-нибудь другом?
Я останавливаюсь на середине строчки Кольриджа, чтобы послушать, жалея, что не подумала сама спросить его об этом. Раньше я бы этого не сделала, но почему-то кажется, что мне стоит начать.
Он не спрашивает ее о вариантах, или об Исчезновениях, или о маме, или о войне, как не задает тысячи дугих вопросов, которые я хотела бы, чтобы он задал.
– Зубная фея приходит в Стерлинг? – спрашивает он вместо этого. – У меня шатается один зуб.
Я закатываю глаза: почти уверена, что Майлз знает, что зубной феи не существует, так же как что он собирает монетки на новый комикс «Подводник».
– Конечно, – говорит миссис Клиффтон. – Стерлинг – одно из ее любимых мест. Но ты должен сказать мне, когда зуб выпадет, чтобы я убедилась, что она знает, где его искать.
– О, хорошо, – говорит он.
– Завтра будет чудесный день, – продолжает она. – В вашей школе так много замечательных людей. Волнующе, не так ли, знать, что завтра встретишь много новых друзей?
Майлз молчит. И потом слышу, как он повторяет слова, которые мама всегда говорила нам, когда мы были маленькие. Я давно их не слышала и даже не знала, что он их помнит.
– Миссис Клиффтон, пусть ваши сны будут наполнены звездами, а не тенями, – говорит он. Теперь, когда он мне не виден, его голос словно принадлежит кому-то младше.
– Спасибо, Майлз, – произносит миссис Клиффтон так тихо, что я почти не слышу ее. – Но, боюсь, сны – это то, что ушло из Стерлинга задолго до твоего рождения.
Я закрываю глаза. Так, значит, это не совпадение, что мои кошмары прекратились, как только мы переехали в Стерлинг. Сны, даже плохие, были единственным последним способом дотянуться и коснуться мамы. И даже ее призрак был лучше, чем ничего.
***
Той ночью я жду в своей комнате, пока дом не затихнет. Моя новая форма висит в шкафу. Белая блузка, галстук и темная юбка с заглаженными складками как будто обещают: «Мы поможем тебе выглядеть так, словно твое место здесь». Я пытаюсь не смотреть на них.
Вместо этого завязываю волосы в пучок, позволяя ушам дышать в таинственности комнаты. Из всех черт, которые я не люблю, именно кусок хряща, свернутый как зерно, на кончике моего правого уха я ненавижу больше всего. Несколько месяцев мне он почти нравился, когда вдохновил папу на прозвище для меня. «Мой маленький эльф», – говорил он и брал меня на руки.
Но все кончилось одним весенним днем в восьмом классе, когда Диксон Фейервезер, парень, по которому я тайно страдала четыре года, похлопал меня по плечу на уроке. Я наклонилась к нему с тупейшей улыбкой на лице, пока он вдруг не отпрыгнул.
– Эй, что это? – спросил он, показывая пальцем. – Это бородавка? Отвратительно.
Отвратительно.
Финальное слово для меня и моего уха.
Я заплакала, только когда добралась домой, и вырезала самую глубокую линию в полу. Две недели спустя Диксон разбил собственный нос, пытаясь ударить Саймона Снида тетерболом.
В то время мы обе, Кэсс и я, плакали… от смеха.
Я стряхиваю воспоминания, решив, что прождала достаточно долго, чтобы все заснули. Самое время еще раз взглянуть на библиотеку доктора Клиффтона.
Когда открываю дверь, коридор погружен во тьму. Крадусь вниз по ступеням и проверяю кухню, просто чтобы убедиться, что никого нет. Свет выключен, и Женевьева уже давно ушла спать. Я тянусь к выключателю.
Когда свет включается, раздается скрип стула по полу, и кто-то вскакивает. Я вскрикиваю, а потом закрываю рот рукой, чтобы заглушить крик.
Это Уильям.
Он сидел за кухонным столом в темноте, перед ним на тарелке недоеденный сэндвич. Его лицо кажется более угловатым, чем при свете дня. Новая стрижка чуть-чуть коротковата, но ему идет.
Я замираю, понимая, что мои волосы все еще собраны в пучок на макушке и прикрыть ухо будет нелегко. Не говоря уже о том, что я в ночной рубашке, такой тонкой, что она едва ли скрывает мою грудь. Ты полная дура, говорю себе, не смотри вниз. И чувствую, как лицо горит. Конечно же, я не подумала надеть халат.
Тянется какое-то бесконечно долгое мгновение, и наконец Уилл прочищает горло.
– Не спится? – вежливо спрашивает он. Он уставился на пол рядом с моими ногами.
– Мне хотелось пить, – вру, потом делаю какое-то неуклюжее движение руками и скрещиваю их на груди.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
