Нам может казаться, что мы должны каким-то образом искоренить эти ощущения удовольствия и боли, утраты и приобретения, похвалы и порицания, славы и позора. Но гораздо более практичный подход – узнать их, увидеть, как они цепляют нас, окрашивают наше восприятие реальности, увидеть, что они по своей сути нематериальны. И тогда восемь мирских дхарм помогут нам стать более мудрыми, добрыми и удовлетворенными.
Одно из классических буддийских учений о страхе и надежде говорит о восьми мирских дхармах. Они представляют собой четыре пары противоположностей – четыре вещи, которые нам нравятся и к которым мы привязаны, и четыре вещи, которые нам не нравятся и которых мы пытаемся избежать. Основной посыл таков: когда мы вовлечены в восемь мирских дхарм, мы страдаем.
Во-первых, нам нравится удовольствие, мы привязаны к нему. И наоборот, нам не нравится боль. Во-вторых, мы любим похвалу и привязаны к ней. Мы стараемся избегать критики и укоров. В-третьих, нам нравится слава, но мы страшимся позора. В-четвертых, мы любим приобретения, нам нравится получать желаемое. И нам не нравится терять то, чем мы обладаем.
Согласно этому очень простому учению, если мы погружаемся в эти четыре пары противоположностей – удовольствие и боль, утрату и приобретение, славу и позор, похвалу и порицание, – мы погружаемся в боль сансары.
Когда нам хорошо, мы думаем скорее о том, что нам нравится: похвале, приобретениях, удовольствии и славе. Когда мы испытываем дискомфорт, когда мы раздражены и недовольны происходящим, наши мысли и эмоции вращаются вокруг боли, утраты, позора и порицаний.
Возьмем для примера похвалу и порицание. Кто-то говорит нам: «Ты старый». Если вдруг мы хотим быть старыми, то после этих слов мы чувствуем себя так, будто нас похвалили. Мы испытываем удовольствие, словно что-то приобрели и добились славы. Но если мы одержимы тем, чтобы избавиться от морщин и сделать более четкой линию подбородка, то услышав в свой адрес «Ты старый», мы почувствуем себя оскорбленными. Нас только что попрекнули, и мы испытываем боль.
Даже не углубляясь в это учение, мы видим, что наш настрой часто связан с тем, как мы интерпретируем происходящее. Если мы внимательно посмотрим на перепады нашего настроения, то увидим, что у них всегда есть причина. Мы существуем внутри субъективной реальности, которая постоянно запускает наши эмоциональные реакции. Кто-то говорит: «Ты старый», и вот мы уже входим в определенное состояние ума – мы или счастливы, или грустим, радуемся или злимся. А для другого этот же опыт может быть совершенно нейтральным.
Мы что-то говорим, получаем письма, звоним по телефону, едим. Мы просыпаемся утром, открываем глаза, и весь день происходят какие-то события, пока мы не ляжем спать. Но и сны наполнены событиями. Как мы реагируем на происходящее? Привязаны ли мы к определенным ощущениям? Отталкиваем ли мы другие? Как прочно мы висим на крючке восьми мирских дхарм?
Ирония в том, что мы сами придумываем восемь мирских дхарм в ответ на то, что происходит с нами. Сами по себе они не обладают материальной сущностью. Более того, мы и сами не столь уж нерушимые. Каждое мгновение мы воссоздаем свое представление о том, кто мы есть, и рефлекторно пытаемся защитить его. Но сама по себе эта концепция нашего «я» довольно спорная. Это все «много шума из ничего» – мы будто пытаемся ухватиться за исчезающую иллюзию.
Нам может казаться, что мы должны каким-то образом искоренить эти ощущения удовольствия и боли, утраты и приобретения, похвалы и порицания, славы и позора. Но гораздо более практичный подход – узнать их, увидеть, как они цепляют нас, окрашивают наше восприятие реальности, увидеть, что они по своей сути нематериальны. И тогда восемь мирских дхарм помогут нам стать более мудрыми, добрыми и удовлетворенными.
Для начала можно в медитации обращать внимание на то, как эмоции и настроения связаны с ситуациями утраты или приобретения, похвалы или порицания и так далее. Можно заметить, как простая мысль, простой импульс энергии быстро перерастает в настоящую боль или удовольствие. Мы должны обладать определенным бесстрашием для этого. Нам всем нравится то, что связано с удовольствием/похвалой/славой/приобретением. Мы хотим быть уверены, что все обернется в нашу пользу. Но если присмотреться повнимательнее, мы увидим, что абсолютно не контролируем происходящее. Наши эмоции и настроения беспрестанно сменяют друг друга.
Иногда мы вдруг обнаруживаем, что полностью погрузились в нами же созданную драму. Мы злы так, будто кто-то ударил нас по лицу. Потом мы вдруг приходим в себя: «Подождите, что здесь вообще происходит?» Мы всматриваемся в происходящее и видим, что буквально из ничего возникло ощущение, будто мы что-то потеряли или нас кто-то оскорбил. Мы не знаем, откуда возникла эта мысль, но вот мы опять попались на крючок восьми мирских дхарм.
В тот момент, когда мы ощущаем эту энергию, нам нужно позволить мыслям раствориться и взять паузу. За всей этой суетой и хлопотами – безграничное небо. И мы можем все бросить и расслабиться прямо посреди бури.
Или же мы можем с головой погрузиться в восхитительную фантазию. Мы вглядываемся в нее и видим, что из ничего у нас возникло ощущение, будто мы что-то приобрели, выиграли, будто нас похвалили. То, что возникает, неподконтрольно нам, непредсказуемо, как образы в сновидениях. И мы снова оказываемся на крючке восьми мирских дхарм.
Способность отпускать иногда называют непривязанностью, но без холодной отстраненности, которую часто ассоциируют с этим словом.
Люди так предсказуемы. Крохотная мысль разрастается столь стремительно, и, прежде чем мы успеем осознать, что происходит, мы уже снова оказываемся в ловушке страха и надежды.
В VIII веке выдающийся йогин по имени Падмасамбхава, или Лотосорожденный, принес буддизм в Тибет. Также он известен как Гуру Ринпоче. Легенда гласит, что однажды утром он просто появился на цветке лотоса посреди озера. Он родился полностью пробужденным и знал, что все явления – внешние и внутренние – не обладают независимым существованием. Он не знал только того, как они функционируют в повседневной жизни.
Падмасамбхава был очень любознательным ребенком. В первый же день он обнаружил, что его красота и сияние притягивают к нему людей. Он также заметил: когда он пребывает в радостном и игривом настроении, люди вокруг счастливы и источают комплименты. Король страны был настолько очарован этим ребенком, что взял его жить во дворец и обращался с ним как с сыном.
