Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Такую Еву Люси знала. Но сейчас, увы, Ева не заливалась трелью и не семенила мелкими шажками. Очень бледная и слабая, она лежала на подушках, и, судя по всем деликатным признакам, причиной ее страданий была любовь.
– Люси приехала, дорогая моя, – пробормотал Ричард тихим голосом, приличествующим случаю.
Лишь легкое дрожание ресниц выдало тот факт, что в Еве еще теплится жизнь.
– И она останется с тобой еще два дня, – успокаивающе продолжил он.
Ева, напустив на себя еще более томно-чарующий вид, открыла наконец глаза и, широко распахнув их, обратила на Ричарда укоризненный взор. Потом, вздохнув, без слов протянула Люси исхудавшую руку.
– Ты поправишься, Ева, – сказала Люси. – Только не волнуйся.
Ева слабо улыбнулась. Какая мягкая страдальческая улыбка! Она растопила бы мрамор!
– Ну а теперь… – тактично произнес Ричард, вынув свои часы. – Наверное… Да, думаю, что могу пойти в контору. Передаю все в твои руки, Люси. Ева, бедная моя Ева! Знаю, Люси, ты позаботишься о ней. – И он повернулся, чтобы уйти.
– Поцелуй меня, Ричард, – прошелестела Ева, с неожиданным страстным порывом протягивая к нему белые руки. – Поцелуй меня, перед тем как уйдешь.
Люси отвернулась. Ева всегда раздражала ее, в глубине души Люси неизменно сомневалась в искренности невестки. Не то чтобы Ева постоянно жеманничала. Нет! Она могла быть оживленной, забавной, шикарной – словечко самой Евы. Она превосходно вела дом, следила, чтобы Ричард всегда был сыт и правильно питался. Но ее методы отличались от методов Люси. Подчиняя себе мужчину, Люси не пускала в ход ужимки шаловливого котенка. Нет-нет! Она добивалась своего с меньшим притворством, стараясь не скрывать своих намерений. Итак, Люси не поворачивалась к супругам до тех пор, пока их ласки не иссякли. Затем она спустилась с Ричардом вниз и проводила его до двери.
А потом без промедления занялась насущными делами. В кухне она обнаружила Чарльза и Веру под присмотром юной прислуги. Девушка всем своим видом выражала услужливость. Чарльз, неразговорчивый мальчик девяти лет, неожиданно расплылся в самой обворожительной улыбке, а пятилетняя Вера, которая с осознанной гордостью могла усесться на свои длинные льняные волосы, выразила гостье одобрение хотя бы тем, что постепенно перестала плакать.
И все же этот день выдался для Люси нелегким. В доме царил беспорядок. Служанка, несмотря на свое желание помочь, была неумехой. Дети, постепенно освоившись, стали безобразничать, а Ева – Ева оказалась довольно капризной больной. Тем не менее Люси испытывала удовлетворение от сделанного. Нет, она не приписывала себе роль ангела-хранителя – если в доме и существовали крылья, они окутывали алебастровую фигурку Евы, – но была довольна тем, что ее усилия не пропали даром, и убеждена в том, что выполнила свой долг в отношении брата.
Ричард, вернувшись вечером со свертками и немного нервничая, нашел прибранный дом и умиротворенных, накормленных домочадцев. Выказав удивительную для крупного мужчины резвость, он поднялся в спальню к жене с экзотическими цветами – белыми лилиями, символом чистоты, – и гроздью питательного темного винограда и некоторое время пробыл со своей больной. Потом, не спеша спустившись, он с повеселевшим лицом вошел в столовую и уселся за вечернюю трапезу, именуемую ужином – в «Лё Нид» не потерпели бы фигуру речи вроде «раннего плотного ужина с чаем».
– Ева, похоже, довольна, – заметил Ричард тем тоном, которым он обычно разговаривал в суде. – И я… естественно, я тоже доволен!
– Она хорошо поела, – сообщила Люси, передавая ему отбивные котлеты с горошком. – Немного желе, к которому я приложила руку, а также куриный бульон – и довольно много «бисквитных пальчиков».
– Она так мало ест, – набрасываясь на отбивную, сказал Ричард. – Как птичка, не больше! Надеюсь, ты не разрешала детям ее беспокоить. – Он умолк, словно удивившись. – Этот горошек – должен сказать, он вполне сносный.
Люси улыбнулась – не зря она решила показать Ричарду, на что способна. Очевидно, и другую еду он нашел такой же недурной, ибо после ужина, вытирая салфеткой красные губы и блестящие усы, сказал:
– Право, Люси, я перед тобой в долгу. Все было очень аппетитным и почти таким же вкусным, как у Евы!
Она ничего не ответила, но подумала, что если Ева готовит лучше ее, то Ричарда кормят прекрасно.
– Знаешь, – продолжил он, разглядывая сестру с новым интересом, – если бы ты не так торопилась сбежать из семьи, для тебя все могло бы сложиться намного лучше.
Замечание прозвучало неопределенно. Но подтекст его был явным. Она мучительно покраснела. Сравнить ее Фрэнка с Евой! Вот уж действительно!
– У такого, как я, счастливого человека все и так сложится, – с возмущением произнесла она.
Ричард нахмурился, однако в данной ситуации важно было не отвечать на вызов. В прежние-то времена они часто ссорились. Он поднялся.
– Что ж, – сдержанно проронил он. – Пожалуй, пойду посижу с Евой. Она любит, когда я с ней.
Поджав губы, Люси проводила взглядом его удаляющуюся фигуру, потом принялась убирать со стола. Разгорячившись, она помогла служанке вымыть посуду, после чего сразу пошла спать.
Она вдруг осознала, как ей хочется быть дома и заниматься собственной семьей. В тот вечер это чувство проявилось вполне отчетливо и на протяжении последующих двух дней только усиливалось. Люси долго не видела Ричарда, и теперь ей казалось, что он стал еще бо́льшим эгоистом и подкаблучником. К Еве, которая быстро выздоравливала, возвращались ее притворство, кокетство, переливчатый смех. Она в полной мере использовала преимущества своего положения для исполнения своих капризов – касалось ли это диеты, цвета ее лица, букетов в спальне. Лишь воспоминание о том, что после смерти их отца брат предложил ей пожить у него в доме – старик оставил им мало, и альтернативы не было! – помешало Люси пожалеть о порыве сестринского участия. Но все же она отплатила ему за гостеприимство своими услугами. Неужели, по словам Фрэнка, Ричард сейчас просто пользуется ее благодарностью? При мысли об этом Люси нахмурилась.
Более того, она то и дело вспоминала о своей семье и очень тревожилась: как там без нее? Все ли в порядке у Питера? Не забыла ли Нетта ее наставления? Анна! Заботятся ли об Анне? И Фрэнк – да, превыше всего Фрэнк! Хорошо ли ему? Сумел ли он справиться с перепадами своего настроения, чтобы оказать радушный прием своей кузине и гостье? С неожиданной сентиментальностью Люси окончательно уверилась в том, что дом – ее дом – пристанище безмятежности и благополучия. Не странно ли, что, несмотря на спокойствие во время отъезда, теперь ею овладело нетерпеливое желание вернуться?
Вторник она встретила со вздохом облегчения. Накануне прибыла новая кухарка – предмет мрачных прогнозов со стороны Ричарда. А сегодня, хотя и с опозданием, приехала принаряженная сиделка. Днем Люси, уже в дорожном костюме, в последний раз поднялась в спальню Евы. За несколько дней пребывания в «Лё Нид» она много раз носила поднос по этой лестнице.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
