Книга Вечный сон Снегурочки - Марина Серова

Телефонный звонок разбудил меня в шесть утра. Я с трудом продрала глаза – обычно просыпаюсь не раньше восьми, если нет никаких срочных дел, а иногда позволяю себе понежиться в постели и до одиннадцати. Звонил Киря, и мой сон как рукой сняло. Я же сегодня-завтра должна лечь в клинику!

– Тань, минут через тридцать мы с Мельниковым к тебе подъедем. Паспорта готовы, обговорите все детали, и будем решать дела с больницей. Ты готова?

– Да, все собрано, фотку только распечатать надо.

– Хорошо. – Кирьянов бросил трубку, а я побрела на кухню варить кофе.

Они приехали даже раньше, чем я ожидала. Бросив недокуренную сигарету в пепельницу, я отправилась открывать дверь. Оба моих приятеля были серьезны, поздоровались со мною по-деловому, даже как-то официально.

– Кофе будете? – брякнула я, дабы разрядить атмосферу.

– Вот тебе для ознакомления, – сунул мне Володя паспорт в темно-зеленой простой обложке. – Имя тут твое, только фамилия изменена. И еще вот, заключение от психиатра, у которого ты якобы наблюдаешься. У тебя легкая форма депрессивного психоза, а ложишься в клинику по причине обострения. Булимия, бессонница и другие сопутствующие вещи тут не указаны, это Андрей скажет. Запомни названия препаратов – сама понимаешь, это самое важное.

– Что я, маленькая? – обиделась я и схватила документы. – Можешь не учить, сама разберусь, – и пошла допивать кофе.

Вместе с Андреем, составившим мне компанию в утренней трапезе, мы обсудили конечный вариант моей легенды. Кирьянов молча слушал нас, изредка внося свои коррективы. Оказывается, подполковник еще вчера ввел Мельникова в курс дела, и тот позвонил в лечебницу договориться о моей госпитализации.

– Обычно перед тем, как ложиться в больницу, пациент посещает психиатра клиники, – объяснил Киря. – Тебе этого делать не нужно – благодаря этой волшебной бумажке – он ткнул пальцем в заключение врача, – ты со всеми вещами приезжаешь в клинику к двенадцати дня. Якобы твой лечащий психотерапевт направил тебя в клинику. Запомни фамилию – Рыбаков. Рыбаков Иван Дмитриевич. Это реально существующее лицо, он занимается частной врачебной практикой и сотрудничает с нашим отделом. Рыбаков имеет связи со всеми клиниками нашего города, но о том, что он помогает следствию, не знает никто. Правда, твоя лечебница упорно избегает контактов с другими заведениями, однако фамилия его на слуху, и лишних вопросов не возникнет.

– Почему ты сразу не сказал мне о Рыбакове? – возмутилась я. – По крайней мере, через него можно как-то внедриться в эту клинику!

– Говорю же, в эту лечебницу так просто не проникнешь, – веско заявил подполковник. – О Рыбакове они слышали, но не больше. Посторонних врачей там не жалуют, но сослаться на него можно.

– Ладно, проехали, – смирилась я. – Еще что?

– Андрей будет навещать тебя ежедневно. Если вы будете разговаривать в помещении для свиданий, ничего лишнего не болтай. О ходе расследования сообщай только во время прогулок, и внимательно следите, чтобы посторонних рядом не было. Будь готова к тому, что сразу тебя на улицу никто не выпустит, придется несколько дней выждать. Телефоном лишний раз не пользуйся, никаких звонков и смс. Сама понимаешь, все разговоры происходят только под наблюдением дежурной медсестры.

– Привези мне рассказы Гоголя, – обратилась я к Мельникову. Тот недоуменно воззрился на меня.

– Чего? – опешившим голосом переспросил подполковник.

– Если понадобится срочно меня забирать, я скажу или напишу в сообщении эту фразу, – пояснила я. Гоголя я в школе не выносила, потому и посчитала подобный шифр наиболее подходящим.

– Ага, понял, – кивнул Андрей. – Гоголь так Гоголь.

Мы еще немного поговорили о деталях моего внедрения в клинику, опустошив всю кофеварку. Потом Мельников отправился распечатывать мою фотографию – принтером, увы, я пока не обзавелась. Кирьянов еще немного посидел у меня, а потом, сославшись на неотложные дела, раскланялся.

– В общем, отдыхай в свое удовольствие, и приятной дороги, – напоследок съязвил он. Я ответила ему красноречивым фырканьем.

Самое тяжелое для меня – ждать и догонять. Время тянулось, как липкая резина, и я попросту не знала, чем себя занять. Злилась на Кирьянова, которому взбрело в голову провести инструктаж с утра пораньше – разговор о расследовании занял от силы час, к чему было будить меня ни свет ни заря? Конечно, можно было бы обсудить с Андреем всевозможные версии и мотивы убийства, если таковое имело место, но я не привыкла ни с кем делиться своими соображениями и идеями. Вот будут определенные факты – тогда разложу все по полочкам, а пока что толку переливать из пустого в порожнее? Мельников не спешил развлекать меня беседой – уткнулся в свой телефон и сосредоточенно тыкал в сенсорный экран. Или в соцсетях сидит, или в игрушки режется – других вариантов нет. Тоска, да и только.

Худо-бедно мы все-таки высидели до одиннадцати, и я с облегчением протянула Андрею визитку с номером такси. Лечебница находилась где-то за городом, но в это время пробок быть не должно, мы и так выезжали с запасом. Я еще раз просмотрела названия лекарств, которые якобы принимаю, и, убедившись, что зазубрила их намертво, отдала заключение своему липовому мужу.

– Только прошу тебя, изобрази искреннюю любовь ко мне и крайнюю озабоченность моим душевным и физическим состоянием, – напутствовала я его. – Нельзя, чтобы врачи заподозрили, будто мы блефуем.