Впрочем, плавятся они в этом городе всюду, и потому мне потребовалось время, чтобы достать из сумки давно уже дрожавший от нетерпения и всячески призывавший меня мобильник. Оказывается, это совершенно растерянная, сбитая с толку Ивана: Большой Босс ищет нас и нигде не может найти, у него новости, касающиеся Хеди Ламарр, и ему надо с нами встретиться, ASАР,[26] максимум через час, чтобы обсудить наши планы.
Ну и в результате мы с Большим Боссом и неким Мирославом — громадного роста качком, этаким «властелином войны»[27], сделавшим себе состояние на контрабандных сигаретах, — занимаем в разгаре знойного дня места в какой-то моторной лодке. Мне достаточно было увидеть внушительных размеров золотой православный крест, который болтался у Мирослава где-то посреди внушительных размеров груди, как на память сразу же пришли рэперы из Бронкса — и я поняла, что здесь тяжелый случай, тяжелый и опасный.
Испытывая свою и нашу отвагу, Мирослав намеревается продемонстрировать мощь своего скутера, — решительно, это в Сербии просто мания! Стрелка спидометра трогается с места, и мы — кто с распущенными волосами, кто с бритым черепом — несемся по воде к тихой гавани, к чему-то, напоминающему бревенчатую избушку на пустынном берегу реки. Место определенно глухое — случись с нами что, в жизни никто бы не нашел. Представляю себе заголовки парижских газет:
ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ НА САВЕ ДВУХ FRANCUZI
Но вот мы наконец размещаемся за шатким деревянным столиком. Дачную беседку, увитую зеленью, со страшным скрипом удерживают на плаву две огромные проржавевшие бочки из-под бензина. Гигант Мирослав наливает нам в стаканы ракии до краев, теперь все это надо выпить до дна. Прямо над нами пролетает «зодиак»,[28] и мы с Аленом уже подумываем о том, не стали ли жертвами галлюцинации, но Мирослав быстро рассеивает наши опасения, сообщив, что «зодиаки» над Савой — дело обычное. И вообще в Сербии возможно все, так что никаких проблем, nema problema. Нас восхищает конструкторская мысль создателей этой штуки, которую они наделили способностью перемещаться по воздуху, мы обсуждаем научно-технический прогресс и человеческий талант, все раздвигающий и раздвигающий границы изобретательства.
Несколько стаканов ракии спустя Мирослав, Большой Босс и Francuzi — уже самые лучшие друзья на всем белом свете. Подарок судьбы: Мирослав оказался фанатом «киношки».
— Я друг Франции, Годар, Пигаль, Луи Маль,[29] Мулен-Руж. Да здравствует Франция! — Он радостно сваливает малоподходящие одно к другому понятия в общую кучу и тяжелой своей ручищей хлопает по спине Алена. — Ну и что вы тут делаете, в этой дерьмовой стране, Francuzi? Ха-ха-ха!
Разговор сворачивает на наш проект, и Большой Босс принимается с типично сербским напором навешивать лапшу на уши. Он сыплет цифрами, определяя стоимость фильма с точностью до миллиона и называя стратегию «тщательно выверенной», он говорит, что сценарий пока не готов, но пишется, ясен пень, в обстановке полной секретности… Он намекает — как на главную тайну — на принципиальное согласие Джуди Фостер, и наш проект внезапно превращается в тот самый фильм Алена, самого клевого сейчас из французских режиссеров. Не случайно же французская сторона с ходу клюнула на проект, она страшно, страшно заинтересована. Мирослав слушает всю эту фигню с потрясающей серьезностью. Да-да, это дело он туго знает, ему давно остоелозили дурацкие американские боевики, американский империализм и этот кретин Буш, Хеди Ламарр — это классный проект, настоящий, дьявольски грандиозный, а он, Мирослав, обожает бросать вызов. В Сербии возможно все, Хеди Ламарр — верняк, прямо джекпот, и Мирослав отмоет свои бабки, nеmа problema, никаких проблем.
И, выпалив все это одним духом, Мирослав — сам не понимая, каким образом до этого дошел, — встает, выходит и возвращается с чемоданчиком, набитым долларами. Вот — для начала, можем считать, что финансирование проекта уже идет. Мы с Аленом мгновенно трезвеем и сразу перестаем смеяться.
— Теперь можно работать! Когда есть деньжата — тебе сразу начинают верить, — говорит Мирослав, закрывая чемоданчик и медленно двигая его по столу в направлении Большого Босса, которому он смотрит прямо в глаза…
Мы уже не в дерьме.
7
Став обладателем чемоданчика с баксами, Большой Босс решает взять быка за рога и для начала ставит на уши всю студию. Он собирает свою шайку и заводит привычную песню, включая в нее на этот раз в том числе и любимый слоган дяди Владана: «Мы, собственно, чем тут занимаемся — дрочим или что делаем?» Народ тут и впрямь мышей не ловит, ну что ж, начиная с сегодняшнего дня мы будем вкалывать: Виктору надо сделать сайт в Интернете, что ему было велено Большим Боссом уже полгода назад и к чему он, разумеется, даже и не подумал приступить; что до Иваны, ей давно пора бы заготовить себе не такой вольный наряд, чтобы принимать наших будущих клиентов… Короче, отныне Большой Босс требует от сотрудников чуть побольше профессионализма и куда меньше разгильдяйства.
Организуется пресс-конференция, где нам с Аленом поручено представить то, что стало нашим будущим проектом, нескольким журналистам из «Глaca», «Данаса» и «Политики». За час до этой пресс-конференции мы провели совещание на двоих, все обсудили и решили, что надо, прав Большой Босс, создать вокруг нас пресловутый buzz[30] — этот buzz и станет главным фактором и движущей силой успеха. Как только мы прославимся и о нас станет трубить пресса — мигом найдутся другие спонсоры, и деньги потекут к нам сами.
— Это как в шахматах, — говорит Большой Босс. — Двигаешь вперед пешки — и ждешь. Step by step.[31]
