В.: Ты — нет.
П.: А откуда такая уверенность?
В.: Так…
П.: Ну и прекрасно. Тогда прислоняйся к стене и закрывай глаза.
В.: Закрыла.
П.: Сейчас мы обратимся к твоим внутренним ощущениям. Как ты скажешь: тебе удобней это делать с открытыми глазами или с закрытыми?
В.: С закрытыми.
П.: Обрати внимание на свои ноги. Что надо сделать, чтобы им было удобно?
В. (Чуть раздвигает ноги.): Всё — хорошо, удобно.
П.: Где — на уровне тела — твоя основная проблема?
В.: …В груди.
П.: А она в виде чего?
В.: Она?.. Это… Это — камень.
П.: А сколько он весит, этот камень? Меня интересует внутреннее ощущение.
В.: Тяжёлый.
П.: А всё-таки, сколько?
В.: Килограммов десять.
П.: А какой он? Опиши. Какие у него края?
В.: Неровный. И края острые.
П.: Однородный? Он по составу однородный или есть какие вкрапления? Слоистость? Или ещё что-нибудь?
В.: Однородный.
П.: А он притягивает к себе твою энергию?
В.: Нет.
П.: Он тебе нужен, этот камень? Он — твой, или тебе чужд?
В.: Чужд.
П.: Мешает?
В.: Да.
П.: Скажи, а давно у тебя этот камень?
В.: Давно.
П.: Сколько лет?
В.: Десять.
П.: Тебе его кто-то подложил?
В.: Да.
П.: Мужчина или женщина? Ощущение?
В.: Женщина.
П.: То есть это полностью чуждый тебе камень, и ты хочешь от него избавиться, я правильно понял?
В.: Да.
П.: Как от него избавиться?
В.: Выбросить.
П.: Прекрасно. А через какое место ты его выбросишь?
В.: Отсюда. (Возлюбленная показывает на ямочку у основания шеи.)
П.: Прекрасно. Будешь делать?
В.: …Не получается.
П.: А почему? Что-нибудь мешает? Где-то держит? Посмотри внимательно.
В.: Держит. Сбоку верёвочкой привязан.
П.: А как от неё освободиться?
В.: Перер`езать.
П.: Так. Будешь перерез`ать?
В.: Уже. (Глубокий вздох облегчения, как будто с души свалился камень килограммов эдак в десять.)
П.: Камень?
В.: Вышел.
П.: И где он? Ты его видишь?
В.: Нет. Выбросила в форточку.
(Далее следует процедура освобождения от другой наиболее значимой для Возлюбленной проблемы, возраст которой — пять лет. Предмет оказался в голове, и Возлюбленная избавилась от него опять через ямочку у основания шеи.)
…П.: Какое ощущение в голове?
В.: Очень хорошо. Приятно. Вроде как голова посвежела.
П.: А в груди?
В.: Хорошо. Тепло. Спокойно.
П.: Будем заканчивать?
В.: Да.
П.: Можешь открывать глаза.
* * *
Итак, реплики Психотерапевта почти всегда были сформулированы строго в виде вопросов. Приказов не было совсем. В этом величайший принцип психокатарсиса. Психокатарсис, в сущности, как мы уже сказали, есть самокатарсис. «С`амо» потому, что всякий человек имеет право желать для себя лучшего и иной раз именно так и поступает. Только он знает, что для него оптимальней всего: перерезать верёвочку, перегрызть её или пережечь. Только сам обременённый ношей знает, через какую часть тела лучше всего избавиться от ненужного. Поэтому позволить человеку самому справиться со своими проблемами — это величайшее по отношению к нему благо. В этом психокатарсис. Остаётся только пожалеть, что многочисленные школы психотерапии лишают людей этого естественного и наилучшего пути. Во время психокатарсиса непременно задействовано подсознание, та громада человеческого творческого естества, которая редко отображается в виде слов и понятий в так называемом сознании (логическом мышлении). Рассмотрение «камней» и «верёвочек» — это не просто так. Это верстовые столбы на пути овладения собой, возможность поиска и подбора вариантов.
Но общение Психотерапевта посредством вопросов имеет ещё один уровень глубины: таким путём уменьшается возможность кодирования. Код — это словесный приказ, который зафиксирован ещё и в подсознании (в теле памяти, т. е. от него невозможно освободиться путём чисто логического размышления); бессознательно и беззаветно выполняя этот приказ, человек совершает любое число неадекватных поступков. Посторонние объекты тела памяти не могут быть подвергнуты критическому анализу общебытовым логическим мышлением. Прежде всего потому, что попадают они в тело памяти, минуя это логическое (критическое) мышление. Подсознание наиболее доступно для кодирования, когда логическое мышление отключено — когда человек без сознания, под наркозом, в состоянии опьянения, под воздействием энергетического поля подавляющего индивида. В вводной главе («И в горах тоже!») мы уже говорили, что подавляющие индивиды способны энергетически отключать критическое мышление вообще (ниже мы рассмотрим это подробнее. — А. М.), а в оценке действий самого источника подавления — в особенности, поэтому каждое его (индивида) слово обретает силу кода. Каждый из нас несёт в себе хотя бы «горчичное зерно» греха, что проявляется в поле большей или меньшей подавляющей силы. Отсюда, словесная помощь в психокатарсисе желательна не в виде директивных распоряжений, а в форме вопросов. Это, как полагают, уменьшает возможность кодирования. Уменьшает, но не гарантирует. Если взявшийся «помочь» — яркий подавляющий индивид, то он кодирует одним своим желанием. К счастью для Возлюбленной (а она в силу своей сверхчувствительности распознала это сразу), наш П. практически не подавляет.
И ещё: помните, Психотерапевт спросил Возлюбленную, сколько лет назад появился тот камень? А потом, кто его «удружил» — мужчина или женщина, помните? Для собственно излечения ни эти вопросы, ни ответы на них нужны не были. Для освобождения от деформаций энергетического поля и получения вздоха облегчения в них нужды нет. В классически простом варианте психокатарсиса всё решается анонимно, достаточно сконцентрироваться на предмете, в данном случае на камне, а затем подсказать и сознанию, и подсознанию, что оно может, если хочет, от этой деформации избавиться. Не отвернуться от проблемы, как поступают утратившие естественное мышление, а решить её. На языке образов тела памяти решение проблемы — это обрезать верёвочку и выбросить камень через ямочку у основания шеи и далее — в форточку.
