Если бы Абигейл надумала одеться подобным образом, она скоро бы поняла свою ошибку.
Он бы никогда ей этого не позволил.
В ее прекрасных чертах застыл вопрос, а подле нее побледнел барон. Талорк понял, что он хмуриться. Он заставил себя расслабиться и протянул руку, чтобы взять за руку Абигейл.
Священник откашлялся:
— Мы еще не дошли к этой части церемонии, мой господин.
Так как человек говорил на английском, Талорк решил игнорировать его.
Он обратил свой взгляд на невесту и приподнял бровь, как бы спрашивая, почему она не выполняет его требование.
И тут же, одним движением, которое удивило не только его, но и сэра Рубена, Абигейл отпустила руку своего отчима, подошла к Талорку и взяла протянутую руку.
Он кивнул, и, крепко держа ее руку, повернулся к священнику.
Святой отец выглядел взволнованным, и ему потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки и начать службу. На гэльском, всего только раз сбившись.
Когда пришло время говорить клятвы, Талорк, игнорируя шепот вокруг, произнес клятву своего народа. Когда пришла очередь его невесты, он повернул ее таким образом, чтобы они смотрели только друг на друга, и не видели всех остальных, кто пришел засвидетельствовать этот брак. Он произносил клятвы, которые она должна была повторить, медленно произнося каждое слово, чтобы она не запуталась в незнакомых словах.
Абигейл озадачено нахмурилась, но прошептала все слова, давая тем самым пожизненные обещания, которое, он надеялся, не будут нарушены.
После этого ее мать потребовала, чтобы клятвы были произнесены на английском. Талорк хотел ее проигнорировать, но вмешался священник.
— Я женился по традициям моего народа, — сказал Талорк на гэльском.
Священник кивнул. Однако когда он повторил слова Талорка на английском для леди Гамильтон, женщина отказалась успокоиться.
Но Талорка это не заботило. Мнение этой порочной суки было незначительным для него. Устав от спора, и не желая больше ни на минуту оставаться в компании англичан, Талорк взял свою жену на руки и понес ее из часовни.
Руки Абигейл обвились вокруг его шеи, но она не сопротивлялась — она просто выглядела удивленной. Стоило Талорку только раз на нее посмотреть, как он заметил выражение, граничащее с паникой на ее лице и в потемневших карих глазах.
— Ты теперь принадлежишь мне.
— Я знаю.
— У тебя нет причин волноваться.
— Свадьба была закончена? Святой отец не сказал заключительное благословение.
— Мы сами себя благословили, как принято у моего народа.
— Я не думала, что шотландцы столь сильно отличаются от англичан.
— Я с севера. Мы ничего не делаем вашим цивилизованным способом.
— Благословение священника — это цивилизованность?
— Это лишнее. Он провозгласил нас мужем и женой, а мы произнесли свои клятвы.
— Хорошо.
Талорк должен был быть довольным, что Абигейл так быстро согласилась, но он снова забеспокоился о том, как она будет чувствовать себя, когда встретиться с людьми с его клана. Обычно они не были жестокими, но они уважали силу и презирали слабость.
Сэр Рубен кричал что-то позади них, но Талорк проигнорировал барона так же, как и его жену.
Воины Талорка последовали за ним из часовни и уже садились верхом своих коней — было заметно, что они так же, как и Талорк желают как можно скорее покинуть Низкогорье. Он направился прямиком к своему коню, и когда уже хотел посадить верхом на него свою жену, она выскользнула с его рук с быстротой и ловкостью, какие, он полагал, не были свойственны простому человеку.
Талорк схватил ее за руку прежде, чем она успела броситься к дому.
Абигейл хмуро посмотрела на Талорка:
— Мне нужны мои вещи.
— Нет, — был короткий ответ.
Она покачала головой и вырвалась из его рук с исключительным проворством. Он снова попытался ее схватить, но она быстро проговорила:
— Пожалуйста. У меня есть подарки для Эмили.
— Она ни в чем английском не нуждается.
— Спасибо за ваше мнение, но я должна не согласиться. — Абигейл отпрянула от него и направилась к дому.
Она посмела ему противоречить! Шок от осознания этого не дал ему в тот же миг отправиться за ней следом.
— Что это она делает? — спросил подоспевший Найэл.
— Собирает подарки для сестры.
— Балморалу не понравиться, что его жена получит подарки с земли его врагов.
— Я знаю. Вот поэтому я и позволил жене взять их.
Найэл рассмеялся:
— Его жена будет благодарна.
— А это вторая причина, почему я согласился.
— Да, конечно.
Балморал может и был теперь его союзником, но Талорку всегда доставляло удовольствие подначивать его.
В то время, когда Талорк задумался над возможностью того, что возможно Абигейл предпочла спрятаться в доме, она появилась в дверях. В руках у нее был один большой узел и два маленьких.
Талорк пристально на нее посмотрел и сказал:
— Как моя жена, ты больше не будишь носить английские одежды.
— Я оставила все, кроме того, что сейчас на мне, — ответила Абигейл, проявляя больше сообразительности, чем, как он полагал, любой рождённый сессенек. — Это все подарки, мое вышивание и другие личные вещи, а также целительные травы.
Английский барон и его жена уже вышли из часовни и последние несколько минут они только то и делали, что увещевали священника. Но даже святой отец знал, что нельзя противоречить Синклеру. Он отказывался требовать дополнительных обетов для признания брака действительным.
И теперь они стояли перед Талорком, требуя к себе его внимание.
Он же получал огромное удовольствие, игнорируя их. Он обратился к Макдональдсу:
— У тебя есть женщина, которая могла бы помочь моей жене надеть мой плед?
Лэрд клана Низкогорья кивнул:
— Да, конечно.
Макдональдс махнул своей жене и передал просьбу Талорка. Рыжеволосая женщина кивнула Талорку, выражая тем самым свое согласие, потом подошла к Абигейл и повела ее назад в дом, отдав ее поклажу воинам ее мужа.
Сэр Рубен разочаровался в свадьбе и теперь требовал, чтобы Талорк, как цивилизованный человек, разделил с ними праздничный обед. Как будто Талорк хотел быть тем цивилизованным человеком. Идиоты.
— Вы, конечно же, захотите разделить с нами ту дичь, которую вы вчера, специально для такого повода, привезли с охоты.
Талорк отправился охотиться только для того, чтобы как можно меньше времени провести с англичанами. Всю подстреленную дичь он отдал Макдональдсу, как благодарность за предоставленную возможность провести на его земле продиктованную волею короля церемонию бракосочетания.
