Говорит ему печальная жена: «Я с детишками намучилась одна: То Кокошенька Лелешеньку разит, То Лелешенька Кокошеньку тузит. А Тотошенька сегодня нашалил: Выпил целую бутылочку чернил. На колени я поставила его И без сладкого оставила его. У Кокошеньки всю ночь был сильный жар: Проглотил он по ошибке самовар, — Да, спасибо, наш аптекарь Бегемот Положил ему лягушку на живот».
Интересно, что все эти шаловливые неугомонные крокодильчики списаны с реальных детей, еще точнее, с сына Корнея Ивановича и тетушек Владимира Владимировича Познера. Вот как он сам рассказывает об этом: «Дело в том, что семья Познеров дружила с семьей Чуковских. И когда Корней Иванович Чуковский писал свою знаменитую сказку в стихах „Крокодил“, то детям Крокодила и Крокодилицы он дал имена Кокоша, Лелеша и Тотоша. Так вот, Кокоша — это его сын Николай, а Тотоша и Лелеша — сестры моего отца. Лелеша — это Елена Александровна, которой сейчас 93 года (она живет во Флоренции), а Тотоша — это Виктория Александровна — ей 88 лет, и она живет в Париже» (Владимир Познер: «Я расскажу вам о своем отце»).
Самуил Маршак
«ВОТ КАКОЙ РАССЕЯННЫЙ
Человек рассеянный — пародия или комедийный портрет ученого Ивана Алексеевича Каблукова, который в свое время считался образцом ученого-недотепы, человека, занятого только своей наукой и делающего при этом множество ошибок в обычной человеческой жизни, к которой он попросту неприспособлен.
Каждый день чудачества создателя школы физико-химиков в России господина Каблукова наблюдали его коллеги и ученики, которых у милейшего Ивана Алексеевича было немало.
Во время лекции вместо слов «химия и физика» профессор нередко произносил «химика и физия». А однажды, рассказывая о печальном случае в лаборатории, вместо того чтобы сказать: «Колба лопнула, и кусочек стекла попал в глаз», произнес: «Лопа колбнула, и кусочек глаза попал в стекло».
Когда профессор хотел сказать «Менделеев и Меньшуткин», он говорил «Мендельшуткин». Когда же он замечал, что опять попал впросак, то нервничал еще больше, и тогда его речь превращалась в невнятное бормотание «совсем не то», «я, то есть не я».
Каблуков дружил с братом Маршака Ильиным, много раз встречался и с Самуилом Яковлевичем. Когда же однажды ученому показали «Рассеянного», Каблуков, тотчас узнав себя, погрозил пальцем Ильину: «Ваш брат, конечно, метил в меня!».
Лазарь Лагин
«СТАРИК ХОТТАБЫЧ»
Казалось бы, откуда у джинна, много лет просидевшего в бутылке, может быть хоть какой-то прототип? Тем не менее он есть. Абу Хафс Умар ибн аль-Хаттаб аль-Адавий (585, Мекка — 3 ноября 644, Медина) — второй Праведный халиф (634–644), выдающийся государственный деятель. Известен как Умар ибн аль-Хаттаб аль-Фарук и Омар I. Не исключено, что Лагин взял от него только звучное имя. В остальном биография не совпадает. Также остается загадкой уже то, что в книге Хоттабыча и его ворчливого брата (в жизни такого не было) заколдовал, посадил в бутылки и выбросил в море Сулейман ибн Дауд. Тут снова мы сталкиваемся с историческим лицом, правда, жившим немного в другое время. Дело в том, что Сулейман ибн Дауд — это арабский перевод имени легендарного царя Соломона, сына Давидова (965–928 до н. э.).
В Иерусалиме, за Яффскими воротами Старого города, расположена площадь имени Умара ибн аль-Хаттаба. Туда сейчас водят русских туристов, показывая им площадь знаменитого Старика Хоттабыча.
Вениамин Каверин
«ДВА КАПИТАНА»
У главного героя романа Сани Григорьева совершенно официально существовал прототип, который знал о том, что по материалам его жизни или близко к тому будет написана книга, и дал на это свое согласие. Вот почему я пишу «официально». Этим прототипом был Самуил Яковлевич Клебанов, родившийся в 1910 г. в городе Орша. Увлечение авиацией началось в 13 лет, когда подросток впервые прочитал журнал «Вестник Воздушного флота», тогда же он вступает в пионерский отряд «Воздухофлот» и клеит свою первую модель самолета. Еще через 4 года поступает в планерную секцию, общественным инструктором которой являлся В. Чкалов, а руководителем О. Антонов (в то время никому не известный студент, а в будущем конструктор знаменитых «Анов»). В 1929 г. Самуил направляется на VI Всесоюзные состязания планеристов, по возвращении с которых ему присвоили звание пилота-планериста.
Далее последовала летная школа Осоавиахима, 3-я Объединенная школа пилотов и авиатехников ГВФ, аэродром «Балашов». С 1932 г. Клебанов работал в Ленинграде, в Северном управлении ГУ ГВФ «Аэрофлот», при этом продолжал заниматься планеризмом.
С 1935 г. служил в Нарьян-Маре, собственно с него и начиналась ненецкая авиация. В Нарьян-Маре было всего два пилота — В. Сущинский и С. Клебанов и два самолета У-2 — считай, персональная машина.
«Роста он был небольшого, выглядел как мальчишка, — писал в своих воспоминаниях журналист Г.П. Вокуев, во время знакомства с Клебановым ему самому было 11 лет. — Летчик, а никакой солидности. Его редко кто называл по имени, а по отчеству и тем паче. Просто Муля — уменьшительно-ласкательное от Самуила. А девушки, что и говорить, заглядывались на него, звали еще нежнее: Мулечка. Ему было 25 лет, а он бегал с нами наперегонки, азартно играл в лапту и до одури гонял мяч по полю».
