Юрка сосредоточенно хозяйничал, от усердия высунув кончик языка. Он очень любил поесть и очень любил кормить. Юлька ела мало, поэтому для нее он накрывал стол особенно тщательно.
Чутким ухом он уловил, как она почти неслышно вошла в кухню и собирается подкрасться к нему сзади. Молниеносно он обернулся и подхватил ее на руки, с притворным рычанием впившись ей в живот. Юлька завизжала от восторга.
— Вкусно пахнешь! — Он с удовольствием вобрал ноздрями Юлькин аромат. Что у нее за духи, он не знал, да ему в принципе было все равно. Главное, что этот запах был неотделим от нее самой. Юлька всегда была настолько чистенькой, настолько приятной, что казалась сияющей от свежести.
«Дьявол! Повезло мне! — подумал он. Но тут же мысленно погрозил себе пальцем: — Не расслабляйся, Громов!»
Он усадил жену за стол и принялся ее кормить, уговаривая, как маленького ребенка, съесть еще кусочек:
— Ну! За папу! За маму! За мужа! За хорошее утро! Ну, вот и умница! Вкусно?
— Юрка! Мы с тобой такие приторные! — вдруг засмеялась Юлька.
— Ну и что? Нам с тобой хорошо?
— Очень хорошо!
— Ну и славно! Пусть мы приторные. Зато будет, что потом вспомнить!
— Когда это «потом»?
— А вдруг мы с тобой будем ссориться?
— Все может быть!
— Вот и давай наслаждаться, как говаривал классик, «текущим моментом»!
— И что вы, позвольте поинтересоваться, имеете в виду под «текущим моментом»?
— Если вы изволите проследовать в спальню, то я попытаюсь вам продемонстрировать это.
— Ах, как это примитивно! — надув губки, заканючила Юлька.
— Зато очень приятно! — сурово сказал муж и, схватив жену в охапку, поволок ее за собой.
Выходной!
В общем, брак вновь оказался практически идеальным, но… Все дело было в этом «но». Муж приставил к Юльке двух охранников, дабы, как он глубокомысленно выразился, притормозить на некоторое время процесс коллекционирования. Бедную Юльку это безумно раздражало.
Куда бы она ни пошла или, выражаясь высоким стилем, направила свои стопы, повсюду за ней следовали два милых молодых человека с весело-ехидными физиономиями и очень широкими плечами. Впечатление они производили соответствующее. Стоило Юльке выйти из дома, как они тут же гостеприимно распахивали перед ней дверцу роскошного «бентли». Когда она приходила на работу, они спокойно шли вслед за ней к клиентам, по-хозяйски усаживались и мирно ожидали конца переговоров. Клиенты нервно поеживались, но терпели, зная, кто Юлькин муж. Но сама Юлька из-за этого переживала. Она привыкла к безграничной свободе, а с таким мужем это было невозможно. Юра честно объяснил ей правила игры.
— Понимаешь, Юлька, во-первых, я категорически не хочу тебя делить с кем бы то ни было, я человек ревнивый, — сказал он как-то. — А во-вторых, если ты будешь мне изменять, а я ничего не предприму, это совершенно подорвет мой имидж «крутого». Народец у нас поганый, будет тявкать, что раз, дескать, Громов с женой не управится, то с бизнесом и подавно не совладает. Я этого допустить не могу. Понимаешь, солнце?
— Я-то понимаю, — задумчиво протянула Юлька. — Но, понимаешь, моногамия мне дается что-то слишком сложно…
— Может быть, привыкнешь? — с надеждой спросил Юра. — Мы ведь любим друг друга.
— Любим, конечно. Но…
— Юлька! Будет невтерпеж — отпущу.
— Спасибо, Юрка.
— Из «спасибо» шубы не сошьешь, пойдем-ка лучше в постель.
Юлька засмеялась и с удовольствием побежала в спальню.
Но через полгода у нее началась тяжелейшая депрессия. Умный Громов посмотрел-посмотрел на это и сказал:
— Ладно, Юлька, отпускаю тебя на свободу. Давай разведемся.
Жена уселась к нему на колени, прильнула и со вздохом сказала:
— Спасибо, друг, ты самый лучший.
— Я знаю, — ответил муж и крепко поцеловал ее. Он был страшно расстроен, но прекрасно понимал, что это самый лучший выход для них обоих.
После развода Громов тут же женился на своей секретарше Машеньке, миловидной полноватой женщине, очень внешне похожей на него. Она много лет была его любовницей и правой рукой во всех делах. К появлению Юльки она отнеслась так же, как жители тропиков относятся к сезону дождей: неприятно, когда все время с неба льются потоки воды, но ничего не поделаешь, надо переждать — и дождь рано или поздно закончится. Сезон Юльки завершился, Машенька вышла наконец за любимого человека замуж и с удовольствием начала рожать ему детей, которых он искренне обожал.
С Юлькой Громов продолжал дружить, щедрой рукой при необходимости давал ей деньги и помогал в делах, подкидывая выгодные заказы. Раз в месяц он говорил жене, что уезжает на мальчишник, а сам проводил ночь с Юлькой.
Как-то она спросила его:
— Юрка! А это не супружеская измена?
— Нет! Ты тоже моя жена. Считай, что я мусульманин.
— Хорошо, — вздохнула Юлька. — Тогда называй меня Гюльчатай.
В эту ночь они долго сидели на ковре перед камином и разговаривали. Даже во времена своего недолгого брака они никогда не были так близки и дороги друг другу. Потом они долго и нежно занимались любовью.
Под утро Юлька сказала:
— Знаешь, я только сегодня поняла разницу между двумя понятиями — «заниматься сексом» и «заниматься любовью».
— И в чем она?
— А разве ты сам не понял?
— Я-то давно понял, — вздохнул Юра и нежно поцеловал ее. — Спи, философ-любитель, уже светает…
Ему было и грустно, и смешно, и приятно, и томно, и тоскливо, и уютно, и тревожно. В общем, полное единство и борьба противоположностей. И спасибо за это Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю, который, сам того не подозревая, объяснил суть любви… Юрка улыбнулся, уткнулся в теплый душистый Юлькин затылок и заснул. Эта ночь и этот день были их, и ничьи больше.
Муж третийКак Юлька познакомилась с язвительным третьим мужем Витькой, вы уже знаете. Этот брак оказался самым странным, как и сам Витька.
Первое, что заметила в нем Юлька, это разноцветные глаза: один глаз — карий, а второй — зеленый. Глаза были очень веселыми, умными и циничными, что частенько встречается среди врачей. Но на самом дне этих глаз читалось еще нечто очень загадочное, непонятное, какая-то отстраненная тайна, всегда и во все времена привлекающая женщин. Юлька тоже не стала исключением.
До частной поликлиники Витька был военным врачом, побывал в Чечне и других горячих точках, один раз попал в плен, получил пару ранений, дослужился до подполковника и ушел в отставку, после чего пошел переучиваться на гинеколога. С циничным юмором он заявлял, что теперь в избытке имеет дело с тем, что так любит и чего ему так не хватало на военной службе. Главное, философствовал бравый доктор, выпив стопочку хорошего виски, любить свою работу. Я, говаривал он, на работу всегда иду с радостью, можно даже сказать, с восторгом. Бывшие сослуживцы с недоумением крутили головами, понимающе поглядывая друг на друга. Впрочем, Витька всегда славился своими чудачествами, что не мешало ему быть настоящим мужиком. Он никогда не рассказывал о своих приключениях, но слухи о них ходили.
