— Кто вы и что здесь делаете? — спросил герцог.
— Простите… меня, — ответила девушка, — но я не могла… оставаться в Венеции.
Когда она заговорила, герцог не только вспомнил нерешительную мягкость ее голоса, но и узнал ее рот.
— Катерина!
— Да, — ответила девушка.
— Вы сошли с ума! — воскликнул он. — Прийти вот так на мою яхту! Как вы могли поступить столь опрометчиво? Кроме того, вас же будут искать.
Тут корабль слегка накренился, и герцог сказал почти грубо:
— Вам лучше сесть и рассказать мне правду. Кто вы?
Все еще держа в руках изумительное сокровище из алмазов и жемчуга, Катерина села на стул возле стола.
Теперь герцог увидел на ней еще и очень ценную брошь, и бриллиантовый браслет, а на левой руке — бриллиантовое кольцо настолько большое, что казалось слишком тяжелым для ее пальчика.
— Мне нужна правда, — повторил он, так как девушка молчала. — вы украли все эти безделушки, которые принесли с собой?
Его голос был жестким, а глаза испытующе смотрели ей в лицо.
— Нет… не совсем, — ответила Катерина, — они… мне их дали.
— В качестве подарков? — спросил герцог.
— Полагаю… Свадебную… корону… мне дали… взаймы.
— Невеста! — воскликнул герцог. — Так вы сбежали со своей свадьбы?
— С помолвки, — ответила девушка. — Я не могла выйти за него… это… это невозможно! Он стар… очень стар, и в нем есть… что-то, что… пугает меня.
Это звучало совсем по-детски, и глаза герцога, темные от подозрения, немного смягчились, и он сказал уже не так грозно:
— Вы еще не назвали мне вашу фамилию.
— Манин, — ответила Катерина.
Герцог остолбенел.
— Дож говорил мне вчера, что у него в семье свадьба. Вы не… его дочь?
— Его внучка.
— Бог мой!
В восклицании герцога звучало и удивление и ужас.
— Это безумие! — вскричал он. — Вы действительно говорите мне, что сбежали с помолвки, устроенной для вас дожем, что спрятались здесь, на моей яхте и принесли с собой драгоценности, принадлежащие Сокровищнице?
— Только Свадебную корону, — быстро ответила Катерина. — Она была у меня на голове, и я бы сняла ее, если бы… вспомнила о ней. Только когда я сидела в… шкафу, я почувствовала неудобство и поняла, что она… там.
— А остальные драгоценности?
— Жемчуг подарил мне дедушка, а кольцо и остальное… они от… человека, за которого мне велели… выйти замуж.
— Кто он?
— Маркиз Соранцо.
— Старинный венецианский род, — прокомментировал герцог. — Ладно, Катерина, надеюсь, вы сможете объяснить свою выходку, когда вернетесь домой, потому что я намерен немедленно повернуть яхту и доставить вас обратно в Венецию.
Катерина вскочила.
— Нет, вы… вы не сделаете этого! Я не могу… вернуться!
— Боюсь, что выбора нет, — сурово ответил герцог.
Катерина положила Свадебную корону на стол перед собой.
— Я могу оплатить проезд. Возьмите ее… возьмите все мои драгоценности, только отвезите меня с собой в Англию. Я не вернусь… чтобы выйти за этого… человека.
Герцог вздохнул.
— Катерина, у вас истерика. Я не могу и не буду принимать участие в вашем безрассудном бегстве от семьи, и не собираюсь отвечать за вас.
— Вы не можете быть таким бессердечным, таким жестоким, — запротестовала девушка. — Вы не отвезете меня… назад, вы не поступите так предательски!
— При чем тут предательство? — рассердился герцог. — Вы должны понимать, что вы еще очень молоды, а дедушка знает, что для вас лучше всего. Если вас действительно пугает тот человек, за которого вы должны выйти замуж, то, я уверен, ваш дед найдет кого-нибудь другого.
Катерина всхлипнула.
— Нет… Дедушка с величайшим трудом нашел… кого-нибудь, кто женился бы на мне, вот почему они все ждут, что я буду так благодарна… буду пресмыкаться с благодарностью, потому что эта высохшая старая обезьяна готова… сделать меня своей… женой.
Она снова всхлипнула и как-то душераздирающе трогательно добавила:
— Он не хочет меня… ради меня. Ему нужен только… сын.
— Именно по этой причине женятся большинство мужчин, Катерина, — терпеливо сказал герцог.
— Но не когда им шестьдесят! — воскликнула Катерина. — Это ужасно… противно! Когда он… посмотрел на меня и… дотронулся до меня, я поняла, что скорей… умру, чем стану его женой.
Герцог вздохнул.
— Мне жаль вас, Катерина, но многие девушки испуганы перед свадьбой. Это вполне естественно. Я уверен, что вы найдете своего мужа добрым и нежным и вскоре будете наслаждаться жизнью, как все остальные хорошенькие леди в Венеции.
— Наслаждаться? — презрительно спросила Катерина. — С чичисбео —мужчиной, который не мужчина? С человеком, который готов целыми днями изрекать банальности и только и делать, что обсуждать, какого цвета лента предпочтительнее или куда приклеить мушку! Да как бы я могла терпеть такую глупость, такое совершеннейшее скудоумие?
— Боюсь, это ваши трудности, — жестко сказал герцог. — Но я должен повернуть яхту, Катерина, и вернуть вас к вашим дедушке и бабушке.
— А я не вернусь! — закричала Катерина. — Как вы не понимаете, что я сбежала, и они никогда не простят меня? Даже если я вернусь, вряд ли они… примут меня! И даже если примут… я не могу. — выйти… за него! Не могу.
Ее голос дрогнул.
Затем, посмотрев на суровое и непреклонное лицо герцога, она сняла с шеи свое жемчужное ожерелье, сдернула с пальца кольцо и бриллиантовый браслет с руки и отстегнула брошь, которая скрепляла лиф ее платья.
— Возьмите все и высадите меня в ближайшем порту. Все равно, где… Я сама позабочусь о себе… я найду работу… я согласна делать что угодно, лишь бы не выходить замуж за этого отвратительного старого маркиза.
Герцог с улыбкой посмотрел на сверкающие драгоценности.
— Неужели вы пытаетесь подкупить меня, Катерина? Уверяю вас, я не продаюсь.
Девушка стояла неподвижно, ее страдающие глаза умоляли его без слов.
С минуту герцог смотрел на нее, понимая, как она прекрасна, и невольно вспоминая, какими нежными были ее губы.
Потом сказал тихо, но твердо:
— Мы возвращаемся, Катерина.
Девушка вскрикнула, словно зверек, попавший в капкан, и кинулась к открытой двери, а через пару секунд герцог услышал, как она взбегает по трапу.
В первый момент он удивился, не забыла ли девушка, где находится.
