Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Кризис среднего возраста стоит на трех «слонах» — переоценке своего опыта, изменении жизненных ориентиров и осознании надвигающейся старости как неприятного, нежелательного, функционально несостоятельного периода. Если же человек сознает, что в старости он достигнет пика своей авторитетности, наивысшей «точки почета» и не будет чувствовать себя выброшенным на обочину жизни, то никакого кризиса у него не будет.
Переоценивать свой личный опыт можно по-разному. Тут все зависит от точки зрения. Можно сокрушаться по поводу недостигнутых целей и несбывшихся желаний, а можно и понимать, что настоящим целям положено быть завышенными. Кто многого хочет, тот многого и добьется. Лучше ставить перед собой грандиозные цели и немного не дойти до них, но тем не менее многого в жизни добиться, нежели ничего не хотеть и топтаться на месте. Тот, кто ничего не делает, никогда не ошибается, а тот, кто ни к чему не стремится, никогда не разочаровывается, но разве таких людей можно назвать счастливыми?
Середина жизни может стать порой тяжелых разочарований, а может и порой подведения предварительных итогов и выработки дальнейших жизненных планов. Это уж как вы сами выберете. Если переоценка вашего опыта будет иметь позитивный характер, то никакого кризиса у вас не случится, после подведения предварительных итогов вы станете жить дальше с приятным чувством того, что вы многого смогли добиться и это еще не предел. Конечно же, не предел, ведь кризис среднего возраста настигает людей в самом расцвете сил. Вообще-то кризис среднего возраста правильнее было бы называть кризисом начального периода среднего возраста, поскольку он в большинстве случаев приходится на период 40–45 лет, а средний возраст длится от 40 до 60 лет, но дело не в определении, а в том, что 40–45 лет — это настоящий расцвет жизни, который просто жаль тратить на уныние.
Третий «слон» — изменение жизненных ориентиров, про которые в народе говорится не совсем правильно, но очень ярко: «седина в бороду — бес в ребро». С чего бы взрослым, умудренным жизненным опытом людям вдруг совершать странные, эксцентричные поступки? Рушатся семьи, потому что в жизни появляются другие партнеры, как правило — моложе возрастом… Ставится крест на карьере ради каких-то непонятных «поисков смысла жизни»… Тихие офисные клерки вдруг становятся путешественниками-экстремалами, а серые офисные мышки начинают крутить один роман за другим… Окружающие понимающе переглядываются и говорят: «Ничего не поделаешь — кризис».
Вот скажите, пожалуйста, почему желание человека молодого возраста в чем-то изменить свою жизнь объясняется желанием развития и познания своих возможностей, а у человека среднего возраста все привычно списывается на кризис? Неужели человек в 42 года не может изменить свою жизнь только потому, что ему так захотелось? Вот просто надоело (без всяких рефлексий и депрессий) человеку сидеть в офисе и захотелось путешествовать, зарабатывая на жизнь публикацией репортажей.
Скажите, почему в 35 лет развод — обычное житейское дело, в 55 — то же самое, а в 45 — следствие кризиса среднего возраста? Кто это сказал?
Ну, в первую очередь так говорят те, кто помогает справиться с кризисом среднего возраста и его последствиями, — психологи, психотерапевты, психоаналитики. Им вторят творцы — писатели, драматурги, журналисты и режиссеры. Кризис среднего возраста — превосходная и очень актуальная основа для сюжета, причем заведомо привлекательная для большой группы аудитории. Зарядил свое произведение кризисом среднего возраста — считай, что попал «в десятку», то есть обеспечил ему успех. За психологами подтягиваются врачи, за писателями и журналистами — художники и музыканты. Один объяснит появление гипертонии кризисом среднего возраста, другой нарисует картину, посвященную этой теме, третий напишет музыку для романса «Эх вы годы мои, годы…», а в результате…
А в результате кризис обрушивается на нас со всех сторон. Мы осознаем его неотвратимую неизбежность и считаем, что кризис среднего возраста — это закон природы. Точно такой же закон, как и то, что солнце встает на востоке. Если у кого-то из окружающих мы не замечаем признаков кризиса среднего возраста, то это еще не означает, что с ним все в порядке и новую дорогую машину он купил только потому, что ему захотелось побаловать себя, благо есть такая возможность. Нет, нас не обмануть! Мы прекрасно понимаем, что он просто скрывает свои переживания, делая вид, что у него все хорошо, а новая машина стала для него своеобразной компенсацией (пусть и неадекватной) за несбывшиеся мечты и недостигнутые цели. Хотя бы дорогой игрушкой захотелось себя побаловать бедолаге, чтобы как-то скрасить свое горе… При желании, скажу я вам, любому явлению можно найти подходящее объяснение. При желании любое явление можно впихнуть в рамки наших представлений. Можно доказать, что Земля плоская, а звезды приклеены к небесному своду. С кризисом среднего возраста та же самая ситуация. Мы верим в то, что он существует, мы верим в то, что он неизбежен, мы верим в то, что через него проходят все люди без исключения и мы найдем его признаки у каждого. В лепешку расшибемся, а найдем!
Невозможно найти в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет. Но можно убедить себя в том, что кошка тихо притаилась в углу, и потому мы ее не замечаем.
Но довольно с нас риторики, давайте обратимся к фактам и посмотрим, что они нам скажут. А факты говорят следующее.
По данным анкетных опросов, проводившихся в разное время в разных регионах Европы и Северной Америки, наличие в своей жизни кризиса среднего возраста отмечала всего лишь небольшая часть опрошенных — от 10 до 25 %, в зависимости от условий и методики конкретного опроса. Не будем мелочиться, а возьмем максимальное значение в 25 %. Все равно получается, что кризис среднего возраста пережила только четверть европейцев и американцев, перешагнувших через 45-летний рубеж. Четверть не позволяет возводить кризис в абсолют и говорить о его неизбежности для каждого из нас. А уж десятая часть — и подавно.
Речь идет о серьезных исследованиях (сбор данных путем опроса и их анализ — это научное исследование), проводимых, в, частности, такими известными американскими специалистами по психологии среднего возраста, как Орвилл Брим (Orville Gilbert Brim Jr.) и Элейн Уэтингтон (Elaine Wethington). Орвилл Брим в 1989 году возглавил масштабное исследование психологии среднего возраста, которое финансировал Фонд Джона и Кэтрин Макартур. Это исследование, предварительные итоги которого были опубликованы в 1999 году, а окончательные — в 2004 году, на сегодняшний день остается наиболее тщательным и всесторонним исследованием среднего возраста из проводившихся когда-либо. За десять лет было опрошено более 7000 человек. Основной вывод был таков: большинство людей не испытывает никакого кризиса среднего возраста, а середину жизни, то есть период между 40 и 60 годами, считают своей лучшей порой (период хорошего здоровья, душевного спокойствия, продуктивной деятельности и удовлетворения большинства потребностей). Слова Брима: «On balance, the sense we all have is that midlife is the best place to be»[1], стали чем-то вроде афоризма. Любители черпать информацию из животворящих родников первоисточника могут прочесть вот эту книгу, написанную доктором Бримом и его коллегами: «Brim, O. G., Ryff, C. D., & Kessler, R. C., «How healthy are we? A national study of well-being at midlife», 2004, Chicago: University of Chicago Press». А заодно ознакомиться с весьма познавательной статьей доктора Уэтингтон «Elaine Wethington, «Expecting Stress: Americans and the «Midlife Crisis», опубликованной в журнале «Motivation and Emotion» в июне 2000 года (June 2000, Volume 24, Issue 2, pp. 85–103).
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
