И все же было трудно желать гибели главе страны, особенно такому ответственному и разумному, как Зейн. Да, Софи было нелегко с ним общаться, но это не умаляло его лидерских качеств. Он даже готов жениться ради своего народа, что характеризовало его только с лучшей стороны.
Зейн подошел к краю лагеря и остановился, вытянув над головой руки, показывая, что он безоружен. Софи смотрела затаив дыхание, не зная, что может произойти дальше. Неожиданно человек, с которым разговаривал Зейн, заключил его в объятия. Как только приветствие было окончено, шейх направился в ее сторону, не отрывая от нее темных глаз.
— Нам рады, — сказал Зейн.
— Вот и хорошо. Я уже раздумывала над тем, в каких красках описать доблестную кончину правителя твоим людям, вернувшись во дворец без тебя.
Софи сделала шаг к Зейну и споткнулась. Кривая улыбка, изогнувшая его губы, говорила сама за себя. Конечно, никуда бы она не делась, и они оба это знали. Она не могла и шагу сделать, не увязнув в песке.
— Я даже объяснил Джамалу, что ты журналистка, и он все равно согласился принять нас. Я думаю, это хороший знак.
— Мои наблюдения могут в конце концов оказаться в газете, он не будет против?
— Если ты напишешь правду, он не станет возражать. Хотя я удивлен, что тебе есть какое-то дело до мнения других людей.
Лицо Софи опалил жар.
— Послушай, хватит. Ты сделал обо мне неправильные выводы. Я журналистка, но это не значит, что я должна вести себя как сволочь. И я не собираюсь кому бы то ни было целенаправленно вредить.
— За исключением Чатсфилдов.
Софи прочистила горло.
— Я никогда не говорила, что хочу их уничтожить. Я просто хочу их отвлечь.
— Для чего?
— У тебя свои секреты, у меня — свои. Теперь, может, познакомишь меня с твоим другом?
— «Друг» — не совсем верное слово.
Зейн положил руку Софи на талию, и они вместе направились к Джамалу. Он был высок, почти одного роста с Зейном, с таким же грозным выражением лица.
— Вы, должно быть, репортер, — поинтересовался Джамал.
— Да, все верно. — Софи протянула руку. — Софи. Софи Парсонс.
Мужчина кивнул:
— Я полагаю, мы должны дать вам интересный материал.
Глава 6
— Мы направили твою женщину обратно в палатку.
— Она просто под моей защитой. И все.
Джамал посмотрел вдаль, не отрывая взгляда от линии горизонта.
— Это не мое дело, аль-Ахмар. Пока ты не вмешиваешься в мои дела, я не буду мешать. Я желаю счастья для тебя, сейчас здесь главный я, а не мой отец. Его прием был бы не таким гостеприимным.
— Вражда между нами бессмысленна. Мы оба хотим одного и того же — блага для тех, кем мы правим. А сейчас позволь мне вернуться в палатку.
Джамал приподнял бровь.
— Понимаю. Если бы меня в палатке ждала такая женщина…
— У тебя есть жена. И Софи не моя любовница.
— Успокойся, аль-Ахмар. Я на твою женщину не претендую. Я никому не скажу о том, что видел сегодня. Ты — человек чести, я не хочу доставлять тебе неприятности.
Зейн протянул руку, и Джамал решительно пожал ее:
— На том и порешим. Желаю тебе спокойной ночи.
Зейн повернулся и пошел прочь, пытаясь выбросить из головы его слова. Да, сегодня они с Софи переночуют в одной палатке. Но для них обоих там хватит места.
Зейн пересек двор, минуя затухающие костры. Откинув ткань, завешивающую вход в палатку, он встретился с полным тревоги взглядом Софи.
— Добрый вечер. — Он отвернулся от нее и прошел в импровизированную гостиную, где уже лежали сумки, собранные для них во дворце.
— Что ты здесь делаешь?
— Это гостевая палатка. И, так как мы оба гости, здесь мы и будем спать.
— У меня даже нет… — Взгляд Софи внезапно упал на сумки, стоявшие неподалеку.
— У тебя есть все.
— Разумеется. Мне кажется, обо мне будут заботиться в любом случае, не обращая внимания на то, хочу я этого или нет. И это только твоя инициатива.
— По-твоему, я делаю все, чтобы у тебя не было ни единой возможности почувствовать себя несчастной?
— Мы будем спать в одной палатке, и я ничего не знала об этом!
Зейн обвел рукой обширное пространство палатки, недоумевая:
— Думаешь, тебе одной позволили бы здесь спать? А не слишком ли шикарно?
Софи отвела с лица золотистые волосы, сверкавшие в свете лампы.
— Признаюсь, я действительно так думала.
Зейн указал на полосу шелка, свисавшую с потолка:
— Там есть кровать.
— Хорошо. Но… мы будем спать отдельно, — сказала она, залившись ярким румянцем.
— Естественно. — Зейн открыл сумку с вещами, но оказалось, что в нем полно одежды Софи. Погрузившись руками в ворох шелка, он резко отодвинул от себя сумку. — Я не собираюсь искать любовницу. И даже если бы искал, то это была бы не ты.
Софи фыркнула:
— Хорошо. Главное, что мы понимаем друг друга.
Ладони Зейна горели там, где его кожи коснулась ткань ее платья. Три года воздержания вновь дали о себе знать. Если он чувствует такое сильное возбуждение от одного лишь прикосновения к одежде Софи, как он сможет выдержать ее постоянное присутствие?
— А теперь, — сказала Софи, — думаю, пришла пора для нашего интервью.
— Ты так считаешь?
Она подперла щеку кулаком.
— Я хотела спросить, как твоя семья пришла к власти. Мне любопытна история семьи аль-Ахмар.
— Был момент, когда все мы жили вот так. — Зейн махнул рукой в сторону палатки. — Несколько племен объединились под властью одного лидера. Затем вспыхнула война с соседней страной, и наши воины показали себя сильнейшими в битве. Наш лидер, мой прямой предок, погиб, защищая женщин и детей. Он мог бы стать шейхом, но погиб, защищая других. И его сын стал первым правителем страны, которая получила название Сурхаади.
— Очень печальная история. Твой дед принес себя в жертву, даже не зная, к чему это приведет.
Зейн повернулся:
— Отец положил начало правлению семьи аль-Ахмар. С тех пор появился негласный завет: тот, кто возьмет на себя ответственность за союз племен, будет ценой собственной жизни защищать самых слабых.
Софи сложила руки на коленях, сжимая в ладони диктофон.
— Считаешь ли ты себя последователем политического курса своего отца?
— Считаю ли я себя похожим на предка, принесшего в жертву собственные интересы ради своего народа? Нет. Тем не менее…
