Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Тогда я стала готовить Настю, рассказала, какой у нее замечательный папа Виталий, как долго он ее искал. И я так все это преподнесла, что, когда мы приехали с ней домой со свидания с ее папой, с подарками, мой Максим, кровный мне, подходит и говорит: «Мама, а у меня почему нет двух пап?» Ему тоже захотелось. Все прошло мягко, она, возможно, еще и не понимала происходящего до конца, у нее задержка в развитии. Потом мама Виталия попросила привезти Настю в гости на полдня. Потом он ее возил в деревню с ночевкой. А потом я видела, как она к нему бежит, как бросается на руки. И с какой невероятной любовью он на нее смотрит. Я просто поняла в тот момент, что если не разрешу ему забрать дочку, то сделаю большую ошибку. Я поговорила с опекой, они все разузнали про бабушку, все проверили. Подтвердили, что непьющая семья, что Виталий действительно работает, привозит своей матери деньги. Прошло несколько месяцев, Настя с папой очень хорошо общались, я сама на тот момент доверяла папе. Начала думать, что, возможно, в случае с Настей нашей миссией было воссоединение кровной семьи. К тому времени я начиталась много книг и статей, уже понимала важность кровных связей. Папа Насти начал жить с женщиной (мама Насти пропала и не появлялась), ее звали Ларисой, и она к Насте хорошо относилась, говорила: «Ой, как я хочу этих детей!» У нее у самой был сын, который жил с ней. Мы с Ларисой тоже стали тесно общаться. Она с удовольствием Настей занималась, косички ей заплетала, бантики. Я поняла, что все, семья воссоединилась. И я тогда приняла решение: «Все, Настю везем». Мы ее собирали радостно, со спокойной душой. Взяли восемь мешков игрушек, одежды – и то, что сейчас носить, и на вырост. Поехали в деревню, я настроила себя на то, что все будет хорошо. Подъезжаем, стоит добротный дом, перед ним палисадник аккуратный, все засажено. Цветы везде. И я вижу, на пороге стоит женщина, полная такая. Я понимаю, что это Виталина мама, Настина бабушка. Мы с ней обнялись и как начали вместе плакать. А дети уже тем временем начали таскать Настины тюки с вещами из машины в дом. Подъехал Виталик с Ларисой, они накрыли стол, усадили нас. И я вижу, что везде, по всему дому висят Настины фотографии – она и ее старший братик. Настя именно в этом доме жила с мамой и бабушкой. И тот отрезок жизни, который выпал у нас до этого, нашелся там. Я поняла, что Настя дома. Нас пригласили в гости тысячу раз, надавали мне всяких полезных трав, кучу грибов замороженных, без конца благодарили. Бабушка говорила: «Наташенька, спасибо тебе, девочка. Я так себя корила, что не смогла Настю взять!» Я видела, что отдаю Настю в хорошие руки. С того моменты мы стали общаться, встречаться, несколько раз за лето приезжали. А потом я почувствовала, что Лариса начала ко мне ревновать Настю, и поняла, что дальше не стоит вмешиваться. У них там все хорошо, все прекрасно. Наше общение стало сходить на нет, я поняла, что не надо больше лезть. И затосковала.
Тогда мы и взяли на гостевой режим нашего первого подростка, Артема. Товарища Артема по комнате, тоже подростка, забирала домой в гости девушка-волонтер из благотворительной организации, моя подруга. И мой Артем очень переживал, что его не берут. С Артемом связана интересная история. Когда в Пензу привезли православную святыню, он отстоял огромную трехчасовую очередь и загадал найти себе семью. Меня это откровение очень тронуло, потому что для 13-летнего ребенка такая настойчивость очень необычна. Познакомились мы с Артемом на дне рождения у Паши, того самого соседа по комнате. Подруга устроила праздник, пригласила мальчиков вместе поехать в парк, и нужны были несколько волонтеров, чтобы ей помочь. Я вызвалась, своих детей тоже взяла. И Артем начал опекать моего Максима, на руки его брал, ходил с ним, играл. А когда мы вместе уже сидели за столом, я предложила ему приехать на выходные к нам в гости. Я сказала мужу об Артеме, мы его взяли сначала в гости, а потом и навсегда и больше не отдавали. А гостевой режим продляли и стали приглашать в гости сестру Артема, Юлю. Она красавица, золотая девочка, ее весь детский дом обожал. Она на год старше Артема, они погодки – ему исполнялось 13, а ей 14. И Юля тоже оказалась в нашей семье. Кстати, с братом она в детском доме не общалась, у них был какой-то антагонизм. Он мог ее ударить, обозвать. У меня шок был от таких отношений, они же брат и сестра. Я с этим очень долго работала, подолгу с ними разговаривала. А у Юли в детском доме остался очень хороший друг, Сергей 13 лет. И так получилось, что этого мальчика мы тоже забрали. Причем он сам попросился. Директор детского дома сразу сказала мне, что это самодостаточный мальчик, он уже ушел из одной семьи и никогда к нам не пойдет. Собственно, поэтому я даже в гости его не звала. Но когда я приходила в детский дом, он все время вокруг меня кружил. Я подумала тогда, что нам надо поговорить, и пригласила Сережу в гости. Он с удовольствием пришел – наверное, потому что у нас были его друзья. Он им доверял, а друзья сказали, что у нас все очень хорошо. И он провел с нами каникулы, они закончились, и я смотрю, Сережа в последний день весь такой грустный ходит. Наконец собрался с духом и говорит: «Наташа, я хочу у вас остаться». А я на тот момент на сто процентов знала, что пока никого больше не возьму. У нас Тема такой сложный оказался подросток, он нам до сих поддает периодически. Очень ведомый, непредсказуемый, хотя всеми силами сдерживаем его и стараемся держать в ежовых рукавицах, и он нас любит, уважает, я это вижу. В общем, после этих слов Сережи я к мужу, говорю: «Мы не можем его предать». Сережу тоже забрали. А он такой маленький росточком, белобрысый, полгода у меня под мышкой ходил, потом немного подрос. Улыбка у него безумно очаровательная, всех обезоруживает. Мальчишка, конечно, сложный, у него тяжелая история. У Сережи бабушка рядом с детским домом жила, он к ней ходил, а она так и не оформила на него опеку. Папа есть, обещал его забрать, но и он этого не сделал. Мама нервы мальчишке мотает периодически. А брат Сережи усыновлен в Америку. Мальчик очень тревожный, первое время плакал каждый день, у него были настоящие истерики. И тем не менее он остался с нами и сразу превратился в такого маленького мужичка.
В общем, как я ни тосковала по Насте, а трое детей-подростков быстро меня отвлекли. То в школу вызовут, то одно происшествие, то другое. А потом нам сказали, что закрывают детский дом, и мы стали ездить по всем волонтерам, успели распределить по семьям всех наших полюбившихся детей. Остались только Ваня и его сестра. Мы с ними тоже общались, ездили навещать. Ваня нас полюбил еще в летнем лагере, куда мы приезжали к детям. И он сказал в детском доме: «Либо к ним пойду в семью, либо никуда». Нам было жалко, что его увезут, и мы этих двоих тоже забрали. Стало пять подростков, которые пришли к нам в течение одного года. Самый большой подарок в жизни! Я примиряла их, без конца бегала в школу, работала с ними. Получается, что все приемные подростки к нам попадали после гостевого режима, и я считаю, это просто классно, что есть такая возможность познакомиться ближе. Хотя, если я иду на гостевой, это значит, что ребенок будет с нами на сто процентов. Просто не смогу его предать. Нередко родители ошибочно считают, что взрослым детям семьи уже не нужны, тем более подростки сами часто говорят, что не хотят в семью. Они хотят, все и без исключения, просто очень боятся того, что их там ждет.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
