Конни говорит это по возможности убедительным голосом, но на самом деле пока у нее в голове нет никаких планов. Более того: она ловит себя на мысли, что ей уже не в радость роль заботливой старшей сестры, отвечающей за то, чтобы у них обеих действительно все было в порядке. В конце концов, почему бы Карле раз в жизни самой не поискать решения хотя бы одной из их проблем. Пусть поймет, каково это — быть мозгом операции, находить решения и продумывать пути их воплощения в жизнь.
— Ну ладно, давай подумаем, гуда бы нам поехать? — предлагает она.
Она, конечно, не ждет, что Карла вдруг возьмет да и выложит ей какой-нибудь готовый ответ. Тем сильнее ее удивление, когда Карла, подумав несколько секунд, предлагает:
— Может, в Нью-Йорк?
Руди роется в записной книжке девушек. Тибор косится одним глазом на своего босса, а другим — на карту Соединенных Штатов на стене кабинета Руди.
Раздается стук в дверь. Руди, не отрываясь от своего занятия, бросает: «Входите!» Тибор узнает вошедшего. Этот молодой парень уже давно ошивается на посылках у Руди. Мечтая когда-нибудь со временем стать одним из членов их «предприятия», пока что он выполняет все, что прикажут по мелочам: приносит сандвичи и выпивку, если нужно, водит машину Руди, время от времени даже убирается в офисе. На этот раз он притащил рекламную стойку-домик, стоявшую до вчерашнего дня у входа в бар Фрэнка. На афише с обеих сторон крупные — больше чем в натуральную величину — фотопортреты Конни и Карлы. Обе девушки широко улыбаются, и видно, что грима на себя они не пожалели; впрочем, это не мешает им выглядеть шикарно.
Кивком головы Руди дает парню знак поднести афишу к нему поближе. Он внимательно разглядывает фотографии, даже поглаживает рукой лица обеих девушек.
— Нью-Йорк? — осторожно спрашивает Тибор, представляя себе, куда бы могли податься в бега эти девчонки.
Руди несколько секунд молчит и затем задумчиво кивает.
— Нью-Йорк, по-моему, — это слишком уж очевидный выбор, — говорит Конни.
Карла, которая всегда мечтала увидеть Бродвей и Таймс-сквер, с трудом подавляет желание показать Конни язык. Ну ладно, пусть не Нью-Йорк. Но если не туда, то, спрашивается, куда еще? А куда бы ей самой хотелось поехать? Например, куда-нибудь на курорт, где люди проводят отпуска и возвращаются загорелыми, с кучей фотографий, на которых запечатлены их довольные физиономии. Они с Конни никогда не уезжали дальше чем на сто миль от Чикаго. А вот ей, допустим, всегда хотелось побывать в Диснейленде.
— А как насчет Флориды? — спрашивает она.
Несколько минут — и творческая мысль Руди начинает бить фонтаном. Энергичным жестом он швыряет книжку в лицо Тибору.
— Разыщи их. Никуда они не денутся. Где-нибудь да объявятся, — говорит ему Руди.
При упоминании Флориды Конни отрицательно качает головой. Карла разводит руками и жалобно говорит:
— Нам некуда деваться, Конни! Конец нашей карьере, кончена наша жизнь! — Карла считает, что достаточно поработала мозгами, внеся на рассмотрение два предложения. «Ну ладно, сестренка, раз ты с лету отвергла оба, то теперь твоя очередь предложить что-нибудь более дельное».
— Казалось, что все уже так близко. Еще немного, и про нас с тобой уже стали бы говорить, и мы бы прославились! — упавшим голосом отзывается Конни.
Какая страшная в своей правдивой беспощадности мысль! Единственное, о чем они мечтали в жизни, — это стать известными в мире шоу-бизнеса и возродить традицию шоу-ресторанов. Карла начинает рыдать. Господи, это все ужасно — распрощаться с мамами, и бросить Майки, и уехать из родного дома. А теперь еще и осознать, что с мечтой всей жизни тоже придется расстаться.
Следующие две мили они рыдают дуэтом. Потом, словно по команде, обе девушки всхлипывают, утираются рукавами и вздыхают.
— Ну ладно, вот тебе новый план, — говорит Конни с натужной бодростью. — Нужно ехать куда-нибудь, где мы сможем смешаться с толпой, стать незаметными. Лучше всего выбрать такое место, где они и искать нас не станут, потому что там нет ни театров, ни мюзиклов, ни шоу-ресторанов — вообще никакой культуры.
Карла всерьез задумывается над этим предложением. Большая любительница таблоидов и глянцевых журналов, она прекрасно разбирается в том, что в культуре сейчас модно, продвинуто и клево, а что — полный отстой. Но так, чтобы совсем культуры не было? Над этим ей приходится поломать голову. И в порыве вдохновения она находит ответ.
— Лос-Анджелес! — выпаливает она с торжествующей улыбкой.
Лос-Анджелес? Конни требуется всего секунда, чтобы осознать всю гениальность идеи Карлы. Лос-Анджелес. Огромный, расползшийся по холмам город, в котором никому ни до чего нет дела. Там делают только две вещи: кино и деньги. Это, пожалуй, действительно последнее место во всей Северной Америке, где Руди станет их искать. О сцене, конечно, придется забыть. А теперь — вперед! Выруливаем на прямую скоростную автостраду, на которой всегда можно найти место, где перекусить, заправить машину и передохнуть.
Притормозив на минуту на обочине, Конни сверяется с картой.
Привет тебе, шоссе 66!
Остановку они делают в Ходжо, посреди Айовы, здесь запасаются лимонадом, шоколадными батончиками и печеньем. Нет, ничего против приготовленной мамочками еды, что лежит в холодильнике, они не имеют, просто для того, чтобы выдержать такую трудную дорогу, им потребуется много энергии, а ее придает сахар. Ближе к вечеру девушки чувствуют, что горячего поесть все-таки надо. Завернув в придорожную забегаловку для водителей-дальнобойщиков, они берут на дорогу хот-доги, пару гамбургеров и большую порцию картофеля-фри. Кроме того, они заказывают большую порцию молочно-шоколадного коктейля — одну на двоих. Кофеин, содержащийся в шоколаде, призван придать им бодрости и не дать заснуть в дороге, а молоко — важнейший источник кальция для организма. Как-никак теперь, когда они вознамерились осесть в Лос-Анджелесе, им придется более внимательно относиться к своей физической форме и здоровью.
— Я как-то читала в журнале «Пипл», что в Лос-Анджелесе даже мужчины сводят волосы у себя на теле, — говорит Конни. Одной рукой она держит руль, а другой вылавливает из пластмассовой коробки очередной ломтик пропитанной кетчупом жареной картошки.
— Лично я не собираюсь мучить себя эпиляцией — ни воском, ни другим каким-нибудь способом, — заявляет Карла, дожевывая второй хот-дог.
Конни запивает картошку большим глотком молочного коктейля.
— Не надо мне больше никаких дружков. А уж такого, который бреет себе спину, я и даром не хочу. — Вполне убедительно изобразив на лице гримасу отвращения, она добавляет: — Но в любом случае нам придется стать настоящими лос-анджелесскими девочками. Ничего не поделаешь — кое к каким вещам придется приспосабливаться.
Они воображают себя в каком-нибудь фитнес-центре. На них обтягивающие трико, коротенькие топы из лайкры, хорошо поддерживающие бюст, и изящные кроссовки. Вот они синхронно перебирают ногами на бегущей дорожке, а вот, не сдвигаясь с места, карабкаются по бесконечному лестничному тренажеру. Вокруг них такие же, идеально сложенные, стройные, наманикюренные, накачанные коллагеном и пережившие изрядное количество пластических операций куколки.
