Геронтолог Томас Коул в книге «Путь жизни: Культурная история старения в Америке» пишет, что старение «подобно болезни и смерти вскрывает самый фундаментальный конфликт человеческого существования: напряженность между бесконечным честолюбием, мечтами и желаниями, с одной стороны, и уязвимостью, ограниченностью и страданиями физического существования – с другой».
Родители умирают
В среднем возрасте невозможно скрыться от соприкосновения со смертью. Она перестает быть просто неприятным словом. Меня больше всего пугает, что мои воспоминания о конце жизни родителей – с трудом садящийся отец, когда-то сильный и красивый, худые руки матери (одни косточки!), ее пустой взгляд – гораздо сильнее воспоминаний о том, какими сильными, необычными и яркими людьми они были когда-то. Мне говорили, что со временем это пройдет, но пока ничего не меняется.
Мир делится на тех, чьи родители умерли, и тех, у кого они еще живы.
Я все еще замираю, когда наталкиваюсь на какую-то мелочь – например, ленточку, связанную руками моей матери. Слезы застилают мне глаза. Говорят, когда родители умирают, нужно безжалостно избавляться от всех вещей. Старая одежда матери, ее кресло или лампа – это не она.
Глядя на свое отражение в зеркале, я вижу свою мать. Я вспоминаю о ней, когда в моей речи проскакивают ее любимые словечки. Я так скучаю по ней… Нет, не думайте, что у нее не было недостатков. Я никогда в жизни не видела, чтобы она читала книгу. Ей были свойственны снобизм и резкость суждений. Она могла закрыть глаза на многое, если это ей было выгодно. Но она была очень стильной – в 1960-е годы в Челси она дружила с Мэри Куант.[13] И она умела жонглировать. А еще была единственным из всех, кого я знаю, кто мог мгновенно разобрать букет из разных цветов и стильно расставить их в вазы. И она готовила восхитительный суп с перловкой и ягненком – «лисий суп». (И представляете, в ее поваренной книге не оказалось этого рецепта!)
Когда я это пишу, мне безумно жаль, что я – единственный человек на планете, который все это знает. (И что у моего отца на животе была родинка, по форме напоминающая карту Испании!) Мне бы хотелось записать их истории, пока они еще были живы. Я однажды пыталась записать мамины рассказы, но стоило ей увидеть микрофон, как она тут же замолчала. Я так хочу, чтобы они снова оказались рядом, и я бы смогла сказать, как я им благодарна и как сильно любила их. Думаю, они знали, но я так хочу сказать им это еще раз…
Недавно я наткнулась на два лучших описания утраты. В одном блоге я прочла: «Часть твоего сердца опустела и вечно останется пустой». А у писательницы Анны Фандер я нашла такие слова: «Горе опустилось на меня, как клетка».
Когда кто-то умирает, огромное утешение приносят письма. Пишите письма родственникам. (Один близкий человек сказал мне, что нет смысла писать моему отцу после его смерти. Неправильно. Пишите письма – или не пишите их, но не ищите оправданий.) Я нашла стихотворение Мэри Элизабет Фрай, которое всегда трогает меня до слез.