Книга Блог проказника домового - Дарья Донцова

Я кашлянул:

– Не отношусь с презрением к женским детективам, у них широкая читательская аудитория. Раз есть спрос, должно быть и предложение. Но при всем моем уважении к титанической работоспособности госпожи Смоляковой должен заметить: реальная жизнь сильно отличается от ее романов.

Максим Петрович оперся ладонями о свой помпезный стол.

– Так я и объяснил Наташе. Но она настаивала. Я связался со Смоляковой, попросил ее взять дочь к себе секретарем, пиар-агентом, кем угодно. Она в вежливой форме отказала. Два больших детективных агентства не согласились дочь даже на ресепшен посадить, хоть я обещал сам зарплату секретарю перечислять. Вся надежда на вас. Пожалуйста. Будьте добры.

Я молчал, подыскивал причину, чтобы отказать приголубить воровку, и, наверное, не уследил за выражением лица, на котором отразились мои мысли.

Бизнесмен их считал.

– Иван Павлович, долго Наталья у вас не прослужит. Она лентяйка. Встанет пару раз в девять утра, чтобы на работу успеть, и надоест ей Шерлока Холмса из себя корчить. Конечно, я надеюсь, что дочь увлечется, захочет в сыскном бизнесе, как ваша Элеонора, заправлять. Но знаю, когда и чем завершится ее детективная история. Окажите мне услугу. Жизнь длинная, я могу вам понадобиться, у меня большой круг общения, многие люди мне обязаны…

– Разрешите вопрос? – остановил я Загорского.

– Слушаю, – ответил тот.

– Во время нашей беседы в магазине Наталья сообщила, что она дочь Владимира Коркина, а вы отчим, – сказал я. – Это так?

Загорский поморщился:

– Моя жена Елизавета… Ну… в каждой семье есть свои нюансы. Когда мы с Лизой познакомились, она училась в институте. В юности чувство вспыхивает сразу, так и у нас вышло. Глупые, безголовые парень и девушка поддались страсти. Елизавета забеременела, я ей тут же предложил пойти в загс. Она почему-то отнекиваться начала, говорила о мечте надеть белое платье, устроить красивую свадьбу. «Вот рожу, и устроим торжество». Но меня воспитывала мать, которая вложила в мою голову понятия о чести и морали. Матушка вовсе не обрадовалась решению сына создать в юном возрасте семью да еще обзавестись ребенком. Но делать-то нечего. Елена Николаевна решила сама поговорить с Лизой, однако та придумывала разные поводы, лишь бы не встречаться с будущей свекровью. Я решил, что ей стыдно за секс до брака. В те годы я еще не был жестким, боялся обидеть Лизу. Сейчас, вспоминая эту историю, поражаюсь собственной глупости. Только идиот мог не заметить странностей. Лиза говорила, что живет с отцом, который велит ей приезжать домой не позже девяти. Поэтому мы встречались днем в среду и четверг, когда папенька Елизаветы читал лекции студентам, он был профессором в вузе. Я сам тогда еще жил с мамой, первые деньги заработал позднее. Состояние мне прямо на голову свалилось, я первым в России додумался одним бизнесом заняться, снял все сливки. Потом затеял другой проект, третий, ни разу не прогорел, не попал в тюрьму. Мне всегда везло в работе. А вот с семьей… Месяца за три до Лизиных родов я стал беспокоиться. Надо искать клинику, врача, покупать приданое для ребенка. Лиза отмахивалась:

– Времени полно, у папы есть знакомые.

Но я считал себя мужчиной и один раз ответил ей:

– Ребенок мой. Ответственность всегда на отце лежит. При чем тут твой папаша?

И вдруг! Лизавета вскочила, швырнула в меня пустой стаканчик (мы в парке сидели, она мороженое ела), потом с криком:

– Раз ты не уважаешь мою семью, прощай! – убежала.

А я тоже с гонором. Не поспешил за ней. Неделю Лизу не видел. Мобильных в те годы не было. Елизавета боялась отца, который запрещал ей с мальчиками гулять, поэтому дала мне телефон своей бабушки, я ей звонил, говорил:

– Максим Загорский беспокоит, попросите Лизу позвонить.

И через какое-то время в нашей квартире оживал аппарат. Семь дней я крепился, на восьмой соединился с бабушкой Лизы, а та вдруг сказала:

– Забудь мой номер.

Я растерялся:

– Мне очень Лиза нужна.

Старуха буркнула:

– Нет ее тут!

Я ничего не понял, засыпал бабку вопросами, та вдруг сказала:

– Хочешь чего узнать про Лизку? Приезжай. Заплатишь деньги, расскажу. Ничего не дашь – не услышишь правды.

И что открылось? Мария Львовна на самом деле была бабкой Лизы. Родная мать девушку из дома в пятнадцать лет выгнала, потому что ее сожитель к дочери приставать начал. Лиза перебралась к бабке. Через год она обзавелась женихом, пятидесятилетним Владимиром Петровичем Коркиным, профессором, который недавно овдовел, и переселилась к нему. Едва Елизавете стукнуло восемнадцать, преподаватель на ней женился. Когда я звонил, бабушка набирала номер внучки, та ей за эту услугу приплачивала. А хитрованка вскоре соединялась с наивным Максимом.

Загорский оттянул узел галстука.

– Только поговорив со старухой, я сообразил, почему Лиза спешила вечером домой и по какой причине утверждала, что дома у нее нет телефона. Через несколько дней я нашел настоящий адрес обманщицы и заявился к ней. Не стану приводить весь наш разговор, суть его, по версии Елизаветы, такова. Профессор соблазнил ее, малолетнюю. Он много зарабатывает, щедр. Лиза с ним живет из-за денег, по элементарному расчету. Любит она меня, но: «Милый, ты нищий. Володя скоро умрет, у него уже три инсульта было. Вот стану законной наследницей, и тогда мы распишемся». Я ушел, хлопнув дверью, решил никогда более с вруньей не видеться. И быстро разбогател. Через пару лет Елизавета возникла на пороге моих апартаментов с маленькой девочкой на руках. Обманщица на колени упала, помощи просить стала. Оказалось, Коркин умер и выяснилась правда. Профессор давно подарил и квартиру, и машину, и дачу двум своим дочерям, о которых Лиза даже не слышала. А они, узнав, что папа-вдовец живет с пятнадцатилетней Лолитой, обозвали его педофилом и разорвали с ним отношения. Лиза помчалась к адвокату, тот развел руками: жене ничего не положено, потому что муж не имеет никакой собственности, все раздарено еще до брака с ней. Елизавета имеет право лишь на часть вклада в банке, деньги разделят между второй женой, ее ребенком и дочерьми от первого брака. Вот только денег там курица плюнула, почти ничего нет. Где профессор хранил накопления, молодая супруга не ведала, дочки его ее с малышкой мигом выперли вон. Прописана Лиза была у бабушки. Коркин ее в своих хоромах не регистрировал, говорил: «Мария Львовна скоро умрет, получишь ее апартаменты без хлопот. Войдешь в права наследства, как проживающая на квадратных метрах, налог платить не потребуют. А потом я тебя пропишу».