— Отпусти! Дай мне успокоиться! Я сама разденусь.
— Раздевайся.
— Сейчас. — Она пробовала потянуть время. — Дай мне попить. — Он налил стакан, протянул ей. Прикрыв глаза ресницами, она медленно пила. До двери не добежать, а добежит — не успеет открыть. Не отбиться, не упросить. Значит, остается окно. Она вспомнила, какая высокая за окном трава. Но она ведь так боится высоты! «Господи! — мысленно взмолилась она, — дай мне сил!» Оля поставила стакан на стол, и он тут же шагнул к ней.
— Не надо. Я сама. — Теперь, когда решение было принято и выход найден, главное — набраться смелости осуществить задуманное.
— Раздевайся. — Он сказал это спокойно, но властно, он не просил, он приказывал. Это было то, что нужно. Сам того не сознавая, он помог ей решиться. Страх захлестнула злость — да кто ты такой, чтобы мне приказывать!
— Сейчас, — сдержанно проговорила она и подняла узкую юбку так, чтобы та не сковывала движений ног. Снова взяла стакан и поднесла к губам. Дальше все произошло так, словно это не она, а кто-то другой внезапно сделал стремительный шаг к балкону. Оля прыгнула, повисла на одной руке, чтобы смягчить падение, и приземлилась на поросший травой склон. Она не почувствовала боли и помчалась под ливнем по незнакомой улице.
Глава шестаяОльга не могла поверить в то, что это произошло с ней — такой умной, такой осторожной. Когда она наконец добралась домой, в грязной, разорванной по шву юбке, насквозь промокшая, со спутанными волосами, у нее началась истерика. Маша достала початую бутылку коньяка, плеснула в два бокала. Они выпили, и, закурив, Оля стала успокаиваться.
— Господи, ну какая же я дура, Машка, — причитала она.
— Дура, — спокойно согласилась Маша, — ты видела, какая у тебя рука?
Оля подняла левую руку — с внутренней стороны кожа была содрана до синевы, очевидно, сообразила она, о доски балкона.
— И туфли так разбила — выкинуть, — продолжала Маша. — Но главное, неужели ты не понимаешь, что могла разбиться! Или покалечиться! Хорошо, если бы ногу только сломала, а если позвоночник?
Оля нервно затянулась:
— Ты хочешь сказать, что у меня был другой выход?
— Да.
— Какой?
— А ты не догадываешься?
Ольга покачала головой.
— Я бы не смогла. А ты?
— Да уж не прыгала бы…
Теплая ванна и коньяк приятно расслабили тело. Ольга лежала, погрузившись по шею в воду, и сама не верила тому, что такое могло произойти с ней. Может, Маша и права — прыгнув, она рисковала больше. Но стоило ей вспомнить его глаза и «раздевайся», как она переставала о чем-то жалеть. Реакция Маши понятна, она всегда подчинялась обстоятельствам, но Оля так не могла. Вечером, когда Маша ушла, а Лиза уже лежала в постели, приехал ее бывший муж. Саша появился на пороге, такой большой, сильный и надежный, что Оля не раздумывая бросилась в его объятия.
…Она лежала, глядя в темноту и прислушивалась к ровному дыханию Саши. Это случилось впервые за два года их развода. Просто в сложившейся ситуации ей необходимы были поддержка и понимание. Маша считала, что таков мир бизнеса и, раз решила войти в него, нечего разыгрывать из себя недотрогу. Раньше Олька с ней соглашалась. Но когда дошло до дела, поняла, что не может, просто не может. Это гадко, думала она, гадко и унизительно. Вот Саша ее понял. Она расплакалась у него на груди и все ему рассказала.
— Зачем ты бродишь на приманку мужикам? — спросил он. — Что, денег не хватает?
— Я не работаю уже два месяца, и маме давно не платят…
— А так не скажешь. — Саша оглядел комнату, в которой они сидели. — Ремонт сделали?
— Это все Антон. — Оля пожала плечами. — Он маму одевает, ну и продукты, и всякое такое.
— Все тот же Антон?
— Все тот же…
— Не женятся?
— Ты ведь знаешь маму.
— Знаю… — Саша помолчал, что-то обдумывая. — Я теперь буду работать в городе, так что смогу чаще привозить деньги. И больше.
Ольга молчала, не зная, что ответить. Ведь это она его выставила. Она и мать. После развода он уехал к родителям, в другой город. Приезжал редко, привозил Лизе подарки и деньги. На алименты Оля не подавала, а Саша никогда не присылал денег — всегда привозил сам. Вот и сейчас он положил на стол деньги и куклу Барби. У Оли заныло сердце, когда она увидела, как обрадовалась дочка папе. Все время, пока они разговаривали, она вертелась на руках у Саши, щупала заклепки на его кожаной куртке, заглядывала в глаза, задавала кучу вопросов. Карманы ее пижамки были полны ее любимыми сникерсами, но она забыла об этом.
Они так похожи, подумала Оля. Лиза действительно была очень похожа на отца. Такая же смугляночка, с шелковистыми каштановыми волосами и круглыми карими глазами. Впервые Оля подумала о том, что девочка и характером не в нее. И возможно, она никогда не простит матери того, что та так бездумно лишила ее отца.
— Нет, — махнула головой Оля, продолжая прерванный разговор, — мне все равно нужно искать работу. Не можешь ведь ты всю жизнь содержать нас.
— Здесь мой ребенок, — только и ответил он.
Наверное, потому что мамы не было, создавалось впечатление, будто Саша никогда никуда не уходил, всегда жил с ними. Он немного повозился с Лизой, потом всей семьей поужинали и, когда девочка уснула, а они сидели у мерцающего телевизора, Саша обнял ее. Ольга снова заговорила, стараясь словами выплеснуть свой испуг и обиду. Он слушал ее, не перебивая, и она чувствовала, что он одобряет и поддерживает ее. Его объятия успокаивали, утешали. Как ей не хватало их все это время! Зачем только она настаивала на разводе? Саша казался ей повзрослевшим и немного уставшим. Он был аккуратно пострижен и чисто выбрит, в модной светлой рубашке, выгодно оттеняющей его смуглую кожу и подчеркивающей красивую мускулатуру плеч. Всем телом она ощущала глухие удары его сердца. Ей было так хорошо и спокойно рядом с ним. Она подняла голову, всматриваясь в глубину его темных зрачков, и, движимая нахлынувшим желанием, нерешительно поцеловала его. Он ответил таким страстным и умелым, пожалуй даже слишком умелым, поцелуем (раньше он так не целовался, ревниво подумала она), что у нее закружилась голова.
Потом она лежала счастливая, умиротворенная. Мамина спальня утопала в сумерках, только окно слегка светилось мягким серым светом. Она видела силуэт Саши, полулежащего рядом. Он молча курил в темноте. «Мама будет в шоке», — подумала Оля и улыбнулась. Ненавистный зять спал в ее постели, да еще и курил там, где даже она не смела. Ольга придвинулась и села рядом с Сашей. Его рука скользнула по ее обнаженному плечу.
— Тебе хорошо? — спросил он.
— Да, — ответила она и, не выдержав, спросила: — У тебя после меня много было женщин?
