Книга Кафе на краю земли. Как перестать плыть по течению и вспомнить, зачем ты живешь - Джон П. Стрелеки

Боитесь ли вы смерти?

Я уже почти забыл о том, что в меню были еще вопросы. После того как меня столкнули с первым, я не был уверен, что готов размышлять об остальных.

– Они связаны друг с другом, – пояснил Майк.

Опять он читает мысли! И как раз тогда, когда я начал думать, что это место – нормальное кафе. Хотя, догадываюсь, на самом деле я ни разу такого не подумал.

– Что вы имеете в виду под словом «связаны»? – спросил я.

– Боитесь ли вы смерти? – подхватила Энни. – Большинство людей боятся. Между прочим, это один из самых распространенных человеческих страхов.

– Не знаю, – пожал я плечами. – В жизни многое надо сделать, и я не хочу умирать до того, как мне представится возможность испытать все, что я хочу. Но смерть – не то, о чем я думаю каждый день.

– Люди, которые ни разу не задавались первым вопросом и не предпринимали шагов к реализации своей ЦС, занимаясь тем, чем они хотят заниматься… – Энни на миг замолкла и поглядела на меня. – Эти люди боятся смерти.

Настала моя очередь помолчать. Я переводил взгляд с Энни на Майка и обратно.

– Вы хотите сказать, что большинство людей каждый день думают о смерти? Не уверен, что это так. В смысле, я уж точно не каждый день о ней задумываюсь.

Майк улыбнулся.

– Нет, это не совсем так. То, о чем мы говорим, имеет место главным образом на подсознательном уровне. У большинства людей концепция смерти не маячит на переднем плане мыслей. Но подсознательно они понимают, что с каждым прошедшим днем становятся ближе к моменту, когда у них больше не будет возможности заниматься тем, чем они хотят заниматься в жизни. Поэтому они страшатся того дня, который существует где-то в будущем, когда у них уже не будет этого шанса. Они страшатся того дня, когда умрут.

Я задумался над тем, что он сказал.

– Но ведь это не обязательно должно быть так, верно? Я имею в виду, если человек спрашивает себя, почему он здесь, выбирает те дела, которыми хочет заниматься и которые реализуют его ЦС, и на самом деле занимается ими, то с чего бы ему бояться смерти? Нельзя же бояться, что у тебя не будет возможности заниматься чем-то, если ты и так занимаешься этим каждый день?

Энни улыбнулась.

– Действительно, нельзя, – мягко проговорила она и встала из-за стола. – Приятно было познакомиться с вами, Джон. Боюсь, мне нужно вернуться к моему другу, но я получила удовольствие от нашего разговора.

Я привстал, и мы снова пожали друг другу руки.

– Я тоже рад. Спасибо, что поделились со мной своими прозрениями.

Она развернулась и пошла к дальнему столу, а я сел обратно на диванчик. Мои ощущения изменились. Я не очень понимал, как именно, но чувствовал, что только что узнал нечто такое, что еще долго не утратит своей ценности.

– Вы в порядке, Джон? – спросил Майк. – Вид у вас несколько ошеломленный.

– Просто думаю, – отозвался я. – То, что говорили вы и Энни, обладает глубоким смыслом. Меня удивляет, что я не слышал этого раньше и сам об этом не думал.

– Всему свое время, Джон. Может быть, вы и думали об этом раньше, но в тот момент не были готовы прислушиваться или действовать в соответствии с этими мыслями.

Майк встал и забрал со стола две пустые тарелки.

– Давайте-ка я уберу часть посуды. Хаш-брауны будете доедать?

– Как ни удивительно, да, – кивнул я, выныривая из своих мыслей и возвращаясь к стоявшей передо мной еде. – Они слишком хороши, а я слишком голоден, чтобы от них отказываться.

Когда Майк отошел, я снова сосредоточился на том, что мы только обсудили с ним и с Энни. Переварить предстояло немало. Я размышлял об истории Энни и о воздействии рекламы. В какой степени мое определение успеха, счастья и удовлетворенности на самом деле определялось другими людьми, а не мною самим? Разобраться было непросто. Я решил, что впредь постараюсь лучше осознавать идеи, стоящие за словами со стороны.

Но вопрос о смерти – совсем иной коленкор, здесь требовался более глубокий уровень понимания. Нельзя сказать, что я жил в состоянии эмоционального отчаяния, только и делая, что тревожась о смерти, но я все же думал о ней, хотя и нечасто. Однако сама концепция – жить так, чтобы реализовать свое собственное предназначение, оценивая каждый прожитый день именно под таким углом зрения, – вызывала во мне более чем живой отклик.

«Нельзя бояться, что у тебя не будет возможности делать что-то, если ты уже сделал это или делаешь это каждый день», – сказал я сам себе.

Я пожалел, что не додумался до этого раньше.

«И все же, – размышлял я, – недостаточно быть просто знакомым с этой концепцией. Еще раз: смысл в том, чтобы действительно заниматься тем, чем хочешь заниматься».