Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
— Прошу прощения, какой водой?
— Ну знаешь, как выглядят завитушки на раковинах? Это же золотое сечение — в природе встречается абсолютно повсюду! Вот и вода должна быть такой, а не застывшей и статичной, как из крана. У меня теперь такой аппарат, который по науке проводит реструктуризацию воды на молекулярном уровне согласно принципу золотого сечения…
— Типа как адронный коллайдер?
— Точно! И тогда вода гораздо лучше увлажняет. Когда ешь овощи и фрукты, выращенные на такой воде, то прямо ощущаешь их счастье! Такая математика в сочетании с духовностью.
— Холистический подход, — кивнула я, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
— Ага. Такие штуки для ванной везде продаются. Они еще не получили сертификат качества, ну ты понимаешь, со всей этой бюрократией и стандартами. Погоди-ка, у меня кажется есть их визитка… — вспомнила она и начала рыться в сумочке из змеиной кожи от «Гуччи». — Знаешь, они просто изменили мою жизнь!
— Большое спасибо! Я обязательно… займусь этим вопросом.
— Не за что, дорогая.
Гости встали из-за стола, и официанты принялись зажигать висевшие на деревьях крошечные марокканские фонарики всех цветов радуги. В курильницы засыпали сухой лаванды, и мягкий солоноватый воздух наполнился нежным ароматом.
— Собираешься рискнуть этим старым vigile, Свейн? — спросил у хозяина англичанин в голубой льняной рубашке от «Вилебрекен», застегнутой только на одну пуговицу, но Свейн лишь сдержанно рассмеялся:
— Да, говорят, если кто-нибудь стукнет, что у тебя тут открытый огонь, штраф выпишут на десять тысяч евро. В прошлом году сгорела половина склона в Сан-Хуане. Как по мне, — доверительным тоном продолжил Свейн, — так уж лучше сразу им десять штук отдать, заранее! — Он подмигнул англичанину, и мужчины заговорщически рассмеялись.
Таге усадил меня на тиковый диван, задрапированный тонкими шалями икат, собственнически обнял за плечи и представил шведскому архитектору, которому предстояло оформлять павильон галереи «Серпентайн» в следующем году, и его жене, занимавшейся какими-то очень серьезными медицинскими исследованиями в Стокгольме. Думаю, ее вряд ли впечатлила бы история с золотой водой. Шведы оказались умными и приятными и проявили искреннее любопытство к моим планам на «Джентилески». Мы с Таге сидели на диване, кубики льда медленно таяли в моем бокале розового шампанского, превращаясь в экзотические цветы. Я смотрела на сияющие стены дома, темный зовущий сад и вдруг снова вспомнила об изгнанной из моей жизни Джудит Рэшли. Если не считать разговоров о духовности, именно такой жизни я и хотела, правда ведь? А самое лучшее, что я никому ничем не была обязана. В какой-то момент я заметила Элвина, обнимавшегося в гамаке с двумя девушками, и подняла бокал в знак одобрения. Несмотря на разочарование от того, как прошла оценка коллекции Ермолова, я была оптимистично настроена и, возможно, даже счастлива.
Впоследствии я вспоминала об этом вечере как о последнем дне своей жизни, когда мне удавалось убедить себя, что у моей истории будет хороший конец.
5
Все пошло не так уже на следующий день, за ужином. Проснулась я в одиночестве у себя в комнате — переносить вещи в балийский будуар Таге я не стала, потому что куда больше люблю спать одна, если, конечно, нет острой необходимости. С утра я совершила пробежку по острову, а потом искупалась в кобальтовых волнах, толстые серые рыбы плавали совсем рядом, задевая мои ноги, а остаток дня провела с другими гостями, отдыхая у бассейна. Таге запланировал прогулку на яхте на соседний остров Форментера, но сентябрьская жара висела над землей удушающей пеленой, поэтому я предпочла удалиться в свою прохладную постель, где читала и дремала, пока не пришло время спускаться к ужину.
Девушки пошли переодеваться около девяти, и по хихиканью и шлепанью босых ног между ванными комнатами я поняла, что они с удовольствием готовятся к ни к чему не обязывающей игре в пикап. Я долго простояла под душем, надела простое черное платье в пол из креп-жоржета от Изабель Маран, простые кожаные сандалии и пару старинных серег, которые отыскала на Мурано: сияющие ромбы из марблита в филигранной золотой оправе. Наряд получился в нужной степени непринужденным и богемным. Когда мы собрались у бассейна на аперитив, я с удивлением увидела, что Таге появился в наряде, который можно описать разве что как восточный кафтан, но в принципе меня это совершенно не касалось, и я не была обязана соответствовать ему. Официантки начали расставлять повсюду блюда с лепешками и вкусно пахнущими альбондигас. Я протянула блюдо стоявшей рядом со мной женщине — той самой омлетной страдалице, — но она игриво ущипнула меня за бедро с фамильярностью, за которую можно было бы и сразу убить.
— Кто ест, тот не веселится, Элизабет! Съешь-ка конфетку!
Она протянула мне крошечную мисочку клуазоне с МДМА и быстро поднесла марку на кончике пальца прямо к губам. Подавив раздражение, я отвернулась от таблетки и пробормотала что-то насчет того, что мне для начала нужны углеводы, а потом посмотрела на тиковый стол, накрытый узкой турецкой скатертью с серебряными монетками на бахроме, и мне захотелось плакать от того бардака, который вот-вот тут настанет. Ну почему люди, которые могут позволить себе любые развлечения мира, пользуются лишь такими ограниченными способами получения удовольствия? Я не то чтобы против наркотиков, просто предпочитаю держать двери моего восприятия под контролем. Официантки невозмутимо раскладывали на столе угощения, напоминающие барочный натюрморт, но гости взирали на эту роскошь с полным равнодушием, полностью сосредоточившись на крошечных белых таблетках. Совсем скоро здесь начнется настоящий вертеп, и я уже стала задумываться над тем, когда их вынесет настолько, что я смогу спокойно удалиться к себе. Взяв бокал и сигарету, я отошла к краю террасы, где один из друзей Шталя смотрел на море с тоской, достойной Сильвии Плат, сочиняющей «Лайонесс».
— Скоро придет конец всем нашим вечеринкам, — скорбно прошептал он.
Я поспешила покинуть его и вернулась к столу, надеясь, что там еще остались фрикадельки, но путь мне снова преградила мисс Омлет и схватила меня за плечо своей худющей, докрасна загорелой рукой. Потом Таге включил аудиосистему клубного уровня, и из динамиков загрохотала музыка. Мисс Омлет практически облизывала мое ухо и с придыханиями объясняла, почему мне нужно по-настоящему понять Ибицу, ведь это такое креативное место, потому что здесь все люди такие свободные и креативные, совсем как мы, и другого такого места на целом свете не сыщешь. Она так преданно заглядывала мне в глаза, что я уже стала думать, не насыпать ли ей ее чудесного порошка прямо на зрачки, но наш роман закончился, не успев начаться. Шталь, сумевший разогнаться в рекордно короткие сроки, вдруг запрыгнул на балюстраду, а оттуда на перевернутое белесое каноэ, искусно украшенное пурпурными бугенвиллеями. Покачиваясь, он перевел дыхание, схватил бамбуковый факел, осветив террасу, и в свете пламени я разглядела красное лицо и оскаленные зубы. Внимательный, довольно привлекательный мужчина, с которым я проводила время накануне, исчез без следа, превратившись в настоящего минотавра. Стараясь не задеть расшитые блестками полы кафтана, он взмахнул факелом в сторону побережья, где из дока с рычанием вырвались два белых джипа, за рулем которых сидели мужчины в белых рубашках и очках «Рэй-Бан».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
