– Но это будет убийство!
– Прискорбный несчастный случай, не больше.
– У этой женщины есть власть и влияние, данные ей, но…
– И она снесет нам головы, если сможет убедить суд, что она – частное лицо и мы пытаемся саботировать ее инициативу.
– Щекотливое положение, – сказал Сайкер. – Я надеюсь, вы не поднимете по этому поводу никакого официального шума.
– Но я это уже сделал.
– Вы это сделали?
– Я официально предупредил ее.
– Мак-Кей, вы приняли на себя тяжелые обязательства.
– Послушайте, Сайкер, Эбнис должна предпринять секретные юридические шаги. Посоветуйтесь с юридическим отделом. Она может что-то предпринять против меня лично, но если она выступит против Бюро, мы можем потребовать слушания дела и оказать персональное противодействие. Но это ей отсоветуют ее юристы.
– Может быть, она и не выступит против Бюро в суде, – сказал Сайкер.
– Но, несомненно, натравит на нас своих собак. И ситуация может оказаться для нас неблагоприятной. И так уж в последнее время Бильдун словно взбесился. Он теперь в любое время может уйти в колыбель. Вы знаете, что это означает.
– Кресло директора будет свободным, – сказал Мак-Кей. – Я ожидал этого.
– Да, но это доставит нам множество новых забот.
– Вы прекрасно подходите для этой должности, Сайкер.
– Вы тоже, Мак-Кей.
– И я подхожу.
– Вы подадите письменное заявление? Как бы то ни было, у меня хватает забот с Бильдуном. Он взорвется, когда услышит об этом пан спехи. Это может его доконать.
– Он уже будет к этому готов, – без особой уверенности сказал Мак-Кей.
– Я надеюсь, вы понимаете, что я не подхожу для этого.
– Вы знаете об этой работе все, что необходимо, – сказал Мак-Кей.
– Я могу представить себе только сплетни, – сказал Сайкер. Он прервал связь.
Мак-Кей снова увидел тускло-красный свет внутри шара калебана. Он обливался потом. В помещении было жарко как в печи. Он спросил себя, скоро ли он потеряет в весе от такой жары. Потеря влаги в его теле, очевидно, была значительна. В тот момент, когда он подумал о воде, он почувствовал, что горло у него пересохло, как наждак.
– Вы все еще тут? – прокряхтел он.
Тишина.
– Фанни Мей?
– Я остаюсь в моем доме, – сказал калебан.
– Хотите общими силами положить конец бичеваниям? – спросил Мак-Кей.
– Если мой договор это позволит.
– Тогда порядок. Скажите Эбнис, что хотите, чтобы я был вашим учителем.
– Вы будете выполнять функции учителя?
– Вы хотите от меня что-нибудь узнать? – спросил Мак-Кей.
– Все смешанные связи изучены.
– Связи, – пробормотал Мак-Кей. – Надеюсь, мне удастся дожить до старости.
– Объясните, что такое «старость», – сказал калебан.
– Уже лучше. Но сначала мы должны обсудить договор. Может быть, существует возможность его обойти. По каким законам он заключен?
– Объясните, о каких законах идет речь. Вы имеете в виду моральные или юридические законы?
– Какими достойными уважения формулировками вы связаны? – терпеливо спросил Мак-Кей.
– Естественной честью высокоморальных мыслящих существ.
– Эбнис не знает, что такое честь, и никогда не думала о морали.
– Я представляю себе честь.
Мак-Кей вздохнул.
– Есть свидетели, письменные документы или что-нибудь подобное?
– Все другие калебаны подтвердили связи. Не понимаю, что такое «письменные документы». Объясните.
Мак-Кей решил отказаться от объяснений. Вместо ответа он спросил:
– При каких обстоятельствах вы можете отказаться от выполнения вашего с Эбнис договора?
После долгой паузы калебан сказал:
– Изменения обстоятельств обуславливаются изменением отношений. Эбнис должна отказаться от наших связей или попытаться найти им новое определение, в важнейших пунктах, тогда мне может открыться возможность для отступления.
– Ясно, – сказал Мак-Кей. – Это логично.
Он покачал головой, всматриваясь в пустой воздух над гигантским «половником». «Калебан! Тебя нельзя ни видеть, ни слышать, ни понять».
– Мне можно использовать вашу зейе-систему? – спросил он.
– Вы занимаете должность моего учителя.
– Это значит «да»?
– Положительный ответ.
– Положительный ответ, – эхом откликнулся Мак-Кей. – Прекрасно. Вы можете транспортировать мне вещи? Вы свяжетесь с тем местом, которое я вам укажу?
– Во время связи место легко можно узнать.
– Надеюсь, я понял, что это значит, – сказал Мак-Кей. – Вам известно о биче и руке паленки, которые лежат здесь, на полу вашего помещения?
– Положительный ответ.
– Я могу передать их в централь определенного Бюро? Можете вы это сделать?
– Думайте о Бюро.
Мак-Кей подчинился.
– Связь установлена, – сказал калебан. – Вы хотите исследовать эти вещи?
– Верно!
– Теперь отправлять?
– Немедленно.
Рука и бич рывком вылетели из его поля зрения и с резким хлопком взорвавшегося воздуха исчезли. Мак-Кей озадаченно мигнул, потом спросил:
– Эта транспортировка вещей подобна дальней связи тапризиотов?
– Транспортировка сообщений происходит на низшем энергетическом уровне, – ответил калебан.
– Верю, – сказал Мак-Кей. – Но есть еще одно маленькое дельце, связанное с моим другом Алихино Фурунео. Я полагаю, вы отправили его домой?
– Правильно.
– Вы отправили его не в тот дом, в который должны были его отправить.
– Есть только один дом.
– У нас есть больше, чем один дом, – сказал Мак-Кей.
– Но я вижу связи.
– Несомненно, – успокаивающе сказал Мак-Кей, восприняв излучение сильной эмоции. – Но вы должны знать, что он имеет также еще один дом здесь, на этой планете.
– Удивительное сообщение.
– Неужели? А теперь еще вопрос: можете ли вы исправить эту ситуацию?
– Объясните ситуацию.
– Можете ли вы доставить его сюда, в его дом на Сердечности?
