Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Что происходит?
На запястье Оаны, тонком и горячем, билась жилка. Теодор сглотнул и сжал пальцы чуть крепче – но не грубо, как хватал чье-то горло, а совсем мягко. Он закрыл глаза, и мир вокруг исчез. Осталось лишь это прикосновение: жаркое и пульсирующее так быстро, что он едва успевал считать. Тео вдыхал горький запах корня и слышал, как дышит Оана. И на сердце его стало легче.
Прошел час или два – он не знал. Жилка на руке девушки начала успокаиваться и неожиданно затихла.
– Она здесь. Выйди.
Теодор не сразу понял, что отец обращается к нему. Он разжал руки и встал пошатываясь. На ощупь вышел наружу. Ночной холод сразу же отрезвил, но Теодор чувствовал – щеки так и горят под черной тканью.
И тут он увидел ее. Она сидела у забора на жухлой траве, покрытой снегом и льдом. Черная и самая костлявая из сотен, нет, тысяч виденных им собак. Как этот ходячий скелет до сих пор не рассыпался? Собака сидела не шевелясь и смотрела на дверь. Луна вышла из-за туч, осветила животное, и у Теодора сжалось сердце. По коже поползли мурашки – до того жуткое было зрелище. Пес перевел взгляд на Тео, и ему показалось, что сейчас зверь откроет пасть и что-нибудь скажет человеческим голосом.
Услышав позади шаги, Теодор обернулся. На крыльце стоял рыжий сын хозяйки и тянул руку к двери.
– Эй! Не смей открывать! Туда нельзя.
– Почему это?
Теодор бросил быстрый взгляд назад – собака исчезла. Черт, дурацкий сынуля. Он уже забыл про эту занозу.
– Если не хочешь неприятностей – стой здесь.
– Почему там темно? Сколько еще ждать?
– Сколько потребуется. Отец занят, не лезь не в свое дело. Просто жди.
– Мне надоело ждать! – огрызнулся рыжий. – Сколько можно? Она выздоровеет. Жди. Лекарства закончились. Жди. Временные трудности. Жди. Отец вернется. Жди. Все будет хорошо. Жди. Надоело!
– Если хочешь, чтобы все закончилось хорошо, заткнись и не мешай.
– И этот туда же! Ты, красавчик, я погляжу, умнее всех! Да с какого все закончится, а? Мать сказала ей, что отец вернется, вот на кой ляд? Лучше б молчала. Оана только обрадовалась, как и я, что он пропал и не вернется. Это мать извелась вся – ах-ах, ушел. Будто забыла, как он исколотил Оану за день до этого!
– Отец побил ее?
– Да, – буркнул рыжий, – за то, что встряла в разговор, когда он с мамкой ругался. Он ей и врезал разок. Оана так и лежала до вечера, а он ушел. Теперь сестра боится, что придет. А он ушел к той тетке, которая живет на углу за пивоварней. Я все про них знаю давно.
Теодор вскипел. Вот оно что! Эта женщина не рассказала отцу всей правды! Она виновата в том, что случилось, она и ее муж. И так всегда выходит: отец приходит им помогать, жертвуя собой каждый раз, спасаясь от расправы, а все потому, что люди сволочи и вруны! Чтоб они провалились, мысленно выругался Теодор. Его кулаки сжались, и в кончиках пальцев закололо. Люди! Теодор ненавидел людей. Они всегда думали только о себе. Им плевать на собственных детенышей. Даже волки в лесу, даже мыши в подвалах заботятся о потомстве. Но горожанам – плевать.
И тут Тео испугался другой мысли. Что, если из-за этого вранья отец проводит обряд не так, как нужно? Ведь он думает, что девушка ждет отца, а все наоборот… Он подумал зайти, но рыжий опередил его, схватившись за ручку.
– Стой, тебе говорят!
Теодор буквально взлетел на крыльцо и оттолкнул рыжего. Тот насупился и снова шагнул к двери:
– Отвали, урод.
Теодор вспыхнул. Дети, которые встречали его без маски, кричали: «Глядите, что у него с лицом?», «Вот урод!» Тео с размаху влепил парню такую пощечину, что тот слетел с крыльца.
Рыжий лежал в снегу и не шевелился. Теодор тяжело дышал. Что он наделал? Отец просил не вмешиваться, не лезть… Тео подошел к парню, склонился над ним… А тот вдруг подскочил и попытался сорвать с него маску.
– Ты-то чего морду прячешь? – прошипел он. – Рылом не вышел? Или… погоди-ка… Я знаю, кто ты! Знаю! Тот самый сын упыря! Тебе Думитру клеймо поставил!
Тео содрогнулся всем телом, впившись в рыжего взглядом, а тот ахнул и в ужасе уставился на дверь.
– Вот мразь! Он же не лекарь. Он упырь! Он высосет из них кровь!
Рыжий бросился к крыльцу, отпихнув Теодора, и дернул дверь. В дом ворвался морозный воздух, темнота всколыхнулась. Послышался тоскливый протяжный вздох.
– Закрой! Закрой, быстро!
Теодор вцепился в парня, а тот упирался и брыкался. Дверь захлопнулась, и рыжий рвался к ней с дикими воплями: «Упырь! Чертов упырь!» Теодор зажал ему рот, но тут же почувствовал дикую боль в пальцах. «Укусил, сволочь!» Он столкнул парня с крыльца и прыгнул сверху.
Рыжий встретил Тео ударом сапога в живот. Теодор согнулся, хрипло выругавшись, но тут же отбил второй удар и навалился на противника, зажимая ему рот обеими руками.
Скорей бы отец заканчивал! По времени обряд должен уже завершаться. Но в любом случае если Тео не вырубит рыжего, тот разбудит соседей. Парень задергался как сумасшедший, видимо подумав, что Теодор хочет его задушить, наклонил лицо так, чтобы нельзя было достать до шеи, и вмазал со всей дури вслепую. Его удар пришелся аккурат в глаз Тео. Хотя Теодор дрался часто и знал, как закрыться и как напасть, парень был выше и крепче. Тео замешкался и упустил момент.
Рыжий сбросил его, вскочил на ноги и побежал к забору, истошно вопя:
– Дядя! Помогите! На помощь! Сюда, скор…
В следующее мгновение Тео нагнал его и поставил подножку. Парень влетел в штабель из досок, ударился головой и затих.
Тео откашлялся и замер: не идет ли кто? Но от гула прилившей крови заложило уши, и он слышал только биение собственного сердца. Теодор перевернул противника на спину. Крови нет, вроде дышит. Значит, просто ударился и потерял сознание. Надолго ли?
Немного отдышавшись, Теодор насторожился: где-то хлопнула дверь, затем послышался приближающийся к воротам топот, встревоженные голоса и недоуменные вскрики. Теодор рванулся на другую сторону дома, мимо сарая, – туда, куда выходило окно спальни. Он должен предупредить отца! Взрослые мужчины – не один мальчишка, их не остановишь. А увидев Теодора, они и вовсе повяжут его за одну только морду.
– Эй, кто там? Здесь кто-то есть? – У задней калитки стоял мужик.
Теодор упал на землю за еще одним штабелем и затих с колотящимся в горле сердцем. Между забором и стеной дома был зазор, который просматривался от калитки. У ворот наперебой повторяли:
– Эй, Джета! Открой! Все в порядке? Оана? Дан?
Черт, что же делать? Мысли лихорадочно вертелись в голове Теодора. Еще чуть-чуть – и люди войдут в дом! А вдруг отец не слышит этих воплей? Теодор выглянул из-за досок и снова увидел собаку.
Она сидела, облезлая и пугающе худая, и не отрывала взгляда от темного окна спальни, словно ждала чего-то: краюхи хлеба или кости. Хотя окно было заперто и оттуда не тянуло едой, глаза собаки жадно впились в черное стекло. Она смотрела и смотрела, словно гипнотизируя пустоту, и это-то было… страшно.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
