Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
— Ты иди, Илья. Спасибо тебе за компанию. Я, пожалуй, домой пойду, — торопливо поднялась она с места.
— Я провожу! — Илья тоже встал вслед за ней, не обращая внимания на нависшую над ним Альбину.
— То есть как это — проводишь? Кого ты проводишь? — обиженно и даже несколько возмущенно произнесла Альбина, подступая к Илье вплотную. — Не поняла юмора… Ты что, уже уходишь, что ли?
— Пока, Альбин. Счастливо повеселиться. — Илья слегка отодвинул ее от себя, придержав по-джентльменски за локоток и улыбнулся вежливо, вроде «отстань от меня по-хорошему».
— Но мне поговорить с тобой надо! Не слышал, что ли? Постой! Куда ты, Илья? — пьяно и возмущенно кричала им вслед Альбина.
В общем, они удрали. Вернее, Илья удрал. А Марина, стало быть, как «провожаемая» дама, в этом ему помогла. Прошла торопливо по залу, лавируя между танцующими парами и чувствуя, как вонзается в спину злобный взгляд Альбины.
Выйдя на свежий воздух, Марина подняла воротник плаща, поежилась зябко:
— Ну все, Илья. Можете быть совершенно свободны. Благодарностей не надо.
— Хм… А проводить?
— Да чего меня провожать? Мне тут недалеко. Транспорт еще ходит, так что…
— Да ну его, этот транспорт. Пойдемте пешком. Воздухом вечерним подышим. Тем более нам в одну сторону.
— А откуда вы знаете, в какую мне надо сторону?
— Так… Знаю, и все.
— Ну что ж, пойдемте… — неожиданно легко согласилась Марина.
Они долго шли молча под цоканье ее каблуков. Ей даже задуматься удалось о своем, о наболевшем. Потому и вздрогнула, услышав над головой голос Ильи:
— У вас что-то случилось, да, Марина Никитична? Неприятности какие-то?
— Почему ты так решил? — удивленно вскинула она вверх лицо. Именно вскинула, потому что иначе заглянуть ему в глаза не представлялось возможным. Кстати, чувствовать рядом с собой очень высокого мужчину было довольно приятно — ощущения как у хрупкой Дюймовочки. Олег росточком особо не вышел, и Марине все время казалось, что он не идет рядом, а жмется сбоку, как послушный и тихий ребенок.
— Да не знаю, — пожал плечами Илья. — От вас волна какая-то идет… тревожная.
— Цунами? — горько усмехнулась Марина.
— Ну да, вроде того.
— Нет, Илья, тебе показалось. Ничего такого от меня не идет. Ты мне вот что лучше скажи: где так лихо танцевать научился?
— А меня с пяти лет мама с бабушкой на бальные танцы водили. Вот ноги с тех пор и помнят. И вообще сказалось женское воспитание. Драться не умею, а танцевать — пожалуйста. В общем, стопроцентный маменькин сынок получился.
— А сколько тебе лет?
— Двадцать семь недавно исполнилось.
— Да уж… Все вы маменькины сынки.
— Кто — все? — вкрадчиво переспросил Илья. — Кого вы еще имеете в виду?
— Да никого. Это я так, ворчу по-старушечьи. Имею право, в конце концов.
— Нет. Не имеете, — тихо и твердо вдруг произнес Илья, остановившись. — Ни ворчать не имеете права, ни старухой себя называть. Даже в шутку. Даже из кокетства.
— Из какого кокетства? Ты что думаешь, я с тобой кокетничаю, что ли? Ну ты и нахал. Хорошо, что мы уже пришли. А то бы бог знает до чего договорились!
— Как — пришли?
— Да вот так. Вот он, мой дом. Четвертый подъезд. Тот самый, над которым лампочка не горит. Так что спасибо, что проводил, и…
— Что значит — спасибо? А как насчет чашечки кофе?
— Чашечки кофе? Во дает… Это в каком же смысле? — протянула Марина то ли насмешливо, то ли возмущенно. Она и сама не поняла, чего в ее вопросе больше, насмешливости или возмущения. А может, ни того ни другого и не было. Может, была там одна сплошная благодарность за проявленное по отношению к ней юное мужское нахальство. Мелочь, а приятно, как любила говорить в детстве Машка, когда Марина заявлялась к ней в комнату поцеловать на ночь.
— А вам что, кофе жалко? — плутовато улыбнувшись, проговорил Илья. — Или еще какой-то тайный смысл вы в эту чашечку вкладываете?
— Какой еще смысл, иди уже! Любитель чашечки кофе! Еще и на меня стрелки перевел, нахал…
Легонько подтолкнув его в спину, Марина еще раз громко хмыкнула. Получилось у нее это очень выразительно, не хуже даже, чем у киношного красноармейца Сухова в обществе павлинов пьяного таможенника. Илья засмеялся, потом отступил демонстративно на несколько шагов, произнес тихо, будто извиняясь:
— Спокойной ночи, Марина Никитична. Не обижайтесь на меня.
— За что?
— За чашечку кофе. Но если бы пригласили, я бы не…
— Иди, Илья. Спасибо, что проводил. До свидания.
На лестничной площадке между вторым и третьим этажом, конечно же, ей встретилась соседка, Блаженная Фауна. Неизвестно было, кто и когда придумал ей это имя, но попал, подлец, в самую точку. На самом деле женщину звали просто Катя. Была она работницей местного ЖЭКа, исправно намывала полы в подъездах, а в свободное от мытья время полностью посвящала себя именно фауне, то есть малой ее частичке, можно даже сказать, частичке горестной и несчастной. Вечно она пыталась пристроить в хорошие руки то собаку, то кошку, случайно забредшую к ним во двор. Ходила по домам, звонила в каждую квартиру, смотрела в глазок, жалостливо улыбаясь. Никто Кате дверь не открывал. Подойдет хозяин к двери, глянет в глазок и махнет рукой разочарованно — опять эта Блаженная Фауна с очередным бездомным щенком, как укор совести. Укоряться, конечно же, лишний раз никто не хотел. Но и Катя не отступала. С завидным упорством подбирала на улице несчастных животных и ходила по домам, смотрела в дверные глазки, будто в душу. А может, и правда в душу? Самого-то хозяина за дверью не видно, а душа, она вещь не материальная, ей все эти бронированные замки да двери вообще до лампочки.
— Слышь, Марин, возьми котенка! — тут же атаковала она Марину, перегородив мощным туловом лестничный пролет. — Хороший котенок, чистенький. Видать, породистый. Смотри!
Быстрым движением руки она дернула «молнию» линялой голубой куртки, выудила на божий свет, представленный в данном конкретном случае тусклой подъездной лампочкой, рыжего пушистого котенка. Совсем крохотного. Котенок мяукнул пискляво, подрожал головой, смешно вздыбил шерстку на загривке.
— Правда же, хорошенький? Возьми, Марин.
— Не, Кать. Спасибо. Я не могу, — виновато замотала головой Марина. А потом добавила, сама не зная почему: — От меня же муж ушел.
Катя посмотрела на нее добрым, размытым от обязательных ежевечерних ста граммов взглядом — вроде того, какая тут связь? Связи и впрямь никакой не было. Как бы сказала в этом случае Машка, одна «беспонтовая отмазка». Видно почувствовав эту самую Маринину «беспонтовость», котенок мяукнул гордо и обиженно и совершил отчаянную попытку попасть на прежнее теплое место, то есть Кате за пазуху. Этим моментом Марина и воспользовалась. Пока Катя отдирала от своей трикотажной кофты острые коготки, Марина скользнула по стеночке, резво застучала каблуками вверх по лестнице. Нет, не нужен ей котенок. Она и сама брошенная. Ее бы кто подобрал да обогрел. Ага, вот тебе и связь! Не зря она, значит, Кате про уход мужа ляпнула. Оговорилась невольно по Фрейду. Умный был дядька, и добавить нечего.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
