— Да, такого прежде не бывало, — Ахашверош, улыбнувшись, покачал головой. — Но ведь произошло! Девять оборванных рыцарей явились к королю Бодуэну с просьбой узаконить их рыцарский орден! Что может быть смешнее?
— Да, да… — горячечно соглашался де Пейн. — Это было смешнее смешного, это было просто сумасшествием…
— Он бредит, — вынес вердикт де Монбар. — Говорит сам с собой. Жизнь вот-вот покинет его.
— И однако же, — продолжал Ахашверош, невидимый и неслышимый никому, кроме Гуго де Пейна, одной ногой уже стоявшего за гранью царства тьмы, — король Бодуэн вместе с патриархом Вармундом, как и все члены Совета в Наблусе, утвердили вашу просьбу, узаконив орден. Орден девяти оборванцев! — Он рассмеялся, но тут же посерьезнел. — Но вот прошло всего лишь шестнадцать лет, и посмотри, кем вы стали, какую силу вы набрали! И это лишь начало, Уго, лишь начало. Правда, для ордена, а не для тебя. Тебе, как ты хорошо понимаешь, пора. Светоносный Владыка вот-вот примет тебя в свои объятья.
— Уже?.. — прохрипел Великий магистр.
— Я никогда не обещал тебе бессмертия, рыцарь де Пейн. Но я обещаю бессмертие твоему ордену, хотя многие будут пытаться срубить под корень древо, выращенное нами, и в самодовольстве своем будут уверены, что им это удалось. Останется бессмертным и твое имя. Но теперь — пора.
И де Пейн с ужасом увидел, что вместо поблескивавших иронией глаз старца на него взирает пара исторгающих огонь глаз Бафомета. Две струи пламени сливались в единый поток, и Гуго почувствовал, как погружается в эту огненную реку, которая несет его к своему истоку: вдаль и вглубь. Он хотел закричать, но из глотки его вырвался лишь слабый предсмертный хрип, который вскоре прервался.
Де Монбар приложил палец к сонной артерии Магистра, сумрачно кивнул и медленным движением ладони закрыл веками глаза мертвеца. Рыцари, стоявшие вокруг ложа, обнажили головы.
— Де Брие, — негромко приказал де Монбар, — позовите брата-капеллана.
— Я исповедовал Великого магистра еще ночью и тогда же отпустил ему грехи.
— Аминь, — хором произнесли все находившиеся в комнате.
Глава 4. Нить разматывается или…запутывается?
I
— Если ты выпьешь еще один эспрессо, то тебе и в самолете не удастся уснуть, — заметил Артур. — Учитывая, что закусываешь ты свой напиток уже второй пачкой «Голуаз».
— Кофеин-никотин очень-очень вредно, знаю. Но думать помогает, — отозвалась Эли.
— А над чем тебе думать? Читаешь хроникера — и читай не напрягаясь.
— Я хочу понять, как двигалась мысль тех, кто прошел испытание. Это ведь тоже своего рода карта маршрута внутри кроличьей норы.
— Н-ну, пожалуй, — согласился Артур. — Кстати, а когда ты собираешься звонить Ден… пардон, Моргану?
Эли бросила взгляд на свои часики.
— Да вот прямо сейчас. — Подвинув к себе салфетку с записанным номером Хэнкока, она принялась набирать цифры на своем айфоне. Громкую связь, однако, включать не стала.
— Морган? Привет, напарник! Эли, Эли Бернажу, если ты еще не забыл Куантико.
МакГрегор потихоньку выскользнул из кабинета. Пройдя по коридору, он заглянул в столовую, где поглощал свой ужин Джеймс Робертсон. Заметив хозяина, дворецкий вскочил на ноги, но тут же сел, увидев успокаивающий жест Артура.
— Продолжай, старина, подкрепляйся. Я на минутку.
МакГрегор устроился напротив дворецкого.
— Джеймс, нам надо быть в Хитроу не позже семи утра. Во сколько выезжаем?
— Сэр, да ведь вам этот маршрут известен до ярда. За час, максимум за час с четвертью докатим.
— Стало быть, старина, выезжаем без четверти шесть.
— Понятно, сэр. Машина будет у парадного входа. Разрешите вопрос, сэр?
— Ну что за экивоки, Джеймс. Давай.
— Куда собираетесь лететь?
— В Штаты.
— Ух! — восхитился Робертсон, продолжая уписывать ужин. — Далековато. И, осмелюсь поинтересоваться, надолго ли?
Артур развел руками.
— Понятия не имею. Может, на несколько дней, а может…
— Как карта ляжет? — подсказал Джеймс.
— Именно. В общем, как всегда, остаешься здесь за старшего.
— Слушаюсь, сэр. Обрез готовить?
МакГрегор невольно рассмеялся. Последний раз, когда дворецкий оставался за старшего, особняк посетила парочка киллеров, охотившихся за артефактом колоссальной важности. Тогда встреча закончилась счетом 2:0 в пользу мистера Робертсона и его обреза, но и сам он был ранен довольно серьезно. В кровати, впрочем, валялся недолго. Бывший профессионал подпольных боев без правил очень быстро восстановил силы и здоровье.
— Нет, старина, должно обойтись без обреза. Но не забудь отложить для меня все воскресные номера «Нью-Йорк таймс». Или хотя бы кроссворды из них. А то ведь новая горничная, Люси, быстро наведет порядок — и отправит их в мусор.
— Как можно, сэр! Кроссворды — это святое! Не беспокойтесь, я прослежу.
К кроссвордам девятый баронет МакГрегор относился не то чтобы трепетно, но с серьезным вниманием. Обладая редкой эрудицией почти во всех областях знаний, он был неоднократным победителем и конкурсов решателей, и конкурсов составителей. В том числе воскресных кроссвордов в «Нью-Йорк таймс», которые справедливо считались одними из сложнейших в мире прессы.
— Чем тебя сегодня потчует Салли? — поинтересовался Артур, поглядывая через стол.
— Жаркое из баранины, сэр. Пальчики оближешь. А вы с мисс Эли ужинать что, вообще не собираетесь?
Артур молча пожал плечами.
— Как только мисс Эли надоест крепчайший кофе с гарниром из ядовитейших сигарет.
— Ваша правда, сэр. Запах у этих «Голуаз» и впрямь… Того… Вы уж простите, сэр.
— Да за что же, старина, — реагировал МакГрегор, уже стоя в дверях столовой. — Меня и самого от их дыма шатает.
И с этими словами он направился в кабинет, надеясь, что Эли уже закончила свой разговор с фэбээровцем.
II
Артур оказался прав в своем предположении. Эли уже снова прихлебывала кофе, впившись глазами в монитор ноутбука.
— Поговорили? — поинтересовался МакГрегор. — Надеюсь, не без пользы?
— Не без, — ответила она, не отрываясь от экрана. — Но ваша тактичность, баронет, не может не растрогать.
— Не стану же я мешать влюбленной парочке изливать свои чувства.
— Ох, Арти, доиграешься ты, — вздохнула она. — Никогда ничего между нами не было. Кроме доверия и дружбы.
— Не сомневаюсь. И что же сообщил Морган?
