– Можешь забрать его с собой? – спросила тетушка Лилиан. – Пусть бы он подлечился в твоем дереве.
– Я больше тревожусь не о нем. А о тебе и Саре Джейн.
– Из-за пчелиных фейри?
Яблоневый Человек грустно улыбнулся:
– Вы помогли корневику. Когда пчелиные фейри узнают об этом, неизвестно, чего от них ждать. А они узнают. В этих лугах и лесах немногое происходит без их ведома.
Мне это совсем не понравилось. В воскресной школе нам говорили, что Бог всегда смотрит на нас. И мне от этого было жутко не по себе. Тогда я решила, что не верю в Бога – по крайней мере, в Того, о котором нам рассказывали, – и после этого возникло ощущение, что я получила назад свое личное пространство. А теперь вот с фейри та же штука.
– Что же нам делать? – спросила тетушка Лилиан.
– Нужно найти для вас безопасное место, где вы могли бы переждать пару дней, а там поглядим, уляжется или нет. А еще нужно придумать, как сообщить корневикам и пчелиному народу, что вы не участвуете в их ссоре ни на одной из сторон. Что вы просто повели себя как добрые соседи и помогли тому, кто попал в беду.
– Так и есть, – вставила тетушка Лилиан.
– Конечно. Но ты не хуже меня знаешь, что иногда правдой не отделаешься.
Это мне понравилось еще меньше.
– Я не могу взять и уйти, ничего не сказав маме, – напомнила я. – Она и так с ума сходит из-за того, что я не пришла ночевать.
– Уж не знаю, что тут поделать, – покачал головой Яблоневый Человек. – Вам обеим сейчас опасно выходить из дому. А меня твоя мама вряд ли станет слушать.
«Без обид, – подумала я, – но до „слушать“ дело едва ли дойдет. Для начала она не поверит своим глазам».
Яблоневый Человек поднялся и подхватил корзинку с корневиком.
– Идите за мной, – позвал он. – С собой ничего не берите. Там, куда мы направляемся, будет все, что вам нужно.
Мы переглянулись с тетушкой Лилиан. Она пожала плечами и встала, я последовала ее примеру. Хоть Яблоневый Человек и советовал ничего не брать, я все же подтянула за лямку рюкзак и набросила его на плечо.
Мы зашагали назад, через огород, прямиком в сад. Луна уже перебралась на другую сторону, но ее еще хватало, чтобы освещать наш путь. Не знаю, что испытывала тогда тетушка Лилиан. Сама я в какой-то миг перепугалась насмерть. Хорошо, что как раз тогда тетушка Лилиан взяла меня за руку, – стало гораздо легче.
Когда мы добрались до самой старой яблони, я с сомнением уставилась на колючий кустарник.
– Просто идите сквозь него, как я, – подсказал Яблоневый Человек.
Но мы обе смотрели на духа, как обычно смотрят на человека, который предлагает нечто абсолютно бредовое.
– Бояться нечего, – подбодрил он. – На самом деле никакого препятствия нет, оно вам только кажется. Может, будет легче, если закроете глаза.
Трудно сказать, что хуже: видеть или не видеть предстоящее. В конце концов я закрыла глаза и принялась считать шаги. В тот самый миг, когда должна была начаться гуща колючек, я вдруг почувствовала нежные прикосновения, словно каждый кусочек моей кожи легонько щекотали перышком. Наверное, мне полагалось в этот момент думать о грозящей опасности или о маме и о том, что она скажет, когда я вернусь домой… Если я вообще вернусь. Но когда мы пересекали границу между этим миром и каким-то другим, последняя моя мысль была о запертом в хлеву Корни. Кто присмотрит за ним и за Хенни? И кто покормит кур тетушки Лилиан?
А потом меня накрыло другим вопросом, куда более серьезным. Над ним я не задумывалась до той самой минуты, когда задумываться стало непоправимо поздно. Я вдруг вспомнила многочисленные истории тетушки Лилиан, и меня, словно иголкой, прошило острым страхом. Сколько времени пройдет в моем мире, пока мы скрываемся в стране фейри? Вот уж чего мне совсем не хотелось, так это вернуться и увидеть, что мама и сестры стали старше на двадцать лет. Или вообще успели умереть. Как тот художник, о котором рассказывала тетушка Лилиан, что провел пару дней с фейри, а в его человеческом мире миновало двадцать лет.
Но думать об этом было слишком поздно.
Тетушка Лилиан и я, мы обе уже покинули наш мир и, послушавшись совета Яблоневого Человека, направились прямиком в его дом.
Глава седьмая
Я открыла глаза навстречу масляно-желтому свету, показавшемуся слишком ярким после ночной темноты, которую мы оставили за спиной. Понятно, мы очутились внутри яблони. Я не очень-то представляла, как деревья выглядят изнутри, но моему взору предстало нечто совсем уж неожиданное. Мы словно попали в чей-то дом – но слишком большой, чтобы уместиться в стволе любой яблони. Там, в мире, который мы покинули, я легко могла обхватить ствол руками – если бы, конечно, мне удалось продраться сквозь колючки. Но здесь… здесь…
Мы с тетушкой Лилиан, все еще держась за руки, переглянулись, – похоже, ни одна из нас полностью не верила в то, что, казалось бы, было у нас перед носом.
– Добро пожаловать, – объявил Яблоневый Человек, ставя корзинку с корневиком возле каменного камина.
В нем не горел огонь, однако по обширной комнате разливалось уютное тепло. Я повертела головой, пытаясь понять, откуда же идет свет, но так и не заметила ничего похожего на лампы или свечи. И пахло здесь так же, как и от самого Яблоневого Человека: яблоками, лесом, и еще чувствовалась эта едва уловимая низкая нотка мускуса, от которой голова шла кругом.
Мы, видимо, попали в гостиную. Половицы бликовали гладким деревом, посреди комнаты лежал толстый, вязанный крючком ковер. Перед камином между двумя потертыми креслами расположился столик. Одна из стен была вся, до потолка, заставлена стеллажами с книгами – точно в библиотеке. Большими толстыми книгами, каждая в кожаном переплете. Потом я узнала, что они содержат летопись здешних холмов и некоторые из них написал сам Яблоневый Человек.
На других стенах красовались пара картин и множество рисунков в рамках – я узнала окрестные пейзажи. Тетушка Лилиан изучала рисунки со странным выражением лица. Она отпустила мою руку и подошла к ближайшему, чтобы рассмотреть его попристальнее.
Наискосок от камина располагалась кухня: там почти во всю длину стены тянулся деревянный стол. Со стропил над ним свисали всевозможные травы. На полках выстроились банки с сушеными грибами, помидорами и чем-то еще. От большого стола немного отстояли стол поменьше и пара стульев с закругленными спинками. У противоположной стены виднелся сундук со вбитыми над ним крючьями. На сундуке валялся пиджак, такой же поношенный, как и остальная одежда Яблоневого Человека.
Еще я увидела две двери, обе закрытые; я так и не поняла, куда они ведут.
– А откуда здесь свет? – полюбопытствовала я.
