Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
– Примите другой смысл (через принятие аудитории, поиск места для другого смысла в общем контексте и взаимосвязь, взаимозависимость и взаимодействие его с вашим личным смыслом).
– Нет мелочей. Будьте осторожны со словом (восприятие аудитории отличается от нашего восприятия, ищите эти различия).
– Доверьтесь конфликту (при контроле исполнения аудиторией смыслов неизбежны конфликты. Рассматривайте их не как проблему, а как возможность выстроить более эффективную коммуникацию с аудиторией).
Зритель внутренний и внешний. Культура зрителя
Продолжая путешествие по красивой и правильной истории, я хотел бы ввести термин «культура зрителя». Ввести – не значит обозначить свое авторство, но указать на его необходимость для понимания того, что последует дальше, и того, что есть суть жертвоприношения как части красивой и правильной истории и сторителлинга как такового.
Надо признаться, что осознать все это мне очень помогло знакомство с актером Вадимом Демчогом, его книгой «Играющий в пустоте», его Школой игры и, наконец, его лабораторной площадкой – спектаклем «Арлекиниада». И последующие разделы этой главы будут своего рода описанием столкновения, взрыва и взаимопроникновения двух стихий: стихии истории и стихии игры, которое произошло благодаря этому знакомству.
Как я для того, чтобы лучше исследовать и понять сторителлинг, делю неделимую историю на миф, ритуал и жертвоприношение, так Вадим Викторович разделяет игру на зону роли, зону актера и зону зрителя. Возьму на себя смелость заметить, что по своему внутреннему содержанию, качествам, характеристикам и возможностям эти термины и их суть имеют между собой много соответствий: миф – роль, ритуал– актер, жертвоприношение – зритель.
Сразу оговорюсь: они не идентичны и я не буду здесь сравнивать их между собой, но они очень похожи, мало того, взаимораскрываемы друг другом. То есть понимание того, что такое роль с точки зрения игры, может помочь в понимании мифа и наоборот и т. д. Тому, кто знаком с творчеством Вадима Демчога, будет проще разбираться в последующем повествовании, ну а тем, кто не знаком, придется крепче держаться за мой текст.
И еще. Триединство Демчога «книга – школа – спектакль», с моей точки зрения, – это гипериллюстрация и того, что такое история, и того, что такое Игра с большой буквы «И».
Вернемся к термину «культура зрителя». Казалось бы, в сторителлинге логичнее употреблять слово «слушатель» для обозначения аудитории (рассказывать – слушать). И тем не менее зритель здесь не только уместен, но и незаменим. Да и инородным телом он вовсе не является. Он естественным образом материализовался из Кодекса сторителлера. Цитирую: «Умей слушать! Умей слушать, когда все молчат. Тогда говорит Бог. Умей слушать, когда молчишь только ты. Тогда рождаются истории. Умей слушать и тогда, когда ты что-то рассказываешь. Тогда происходит бракосочетание земли и неба – вы со слушателем становитесь системой, готовой к рождению».
Слушать, когда ты сам что-то рассказываешь, можно только глазами. Рассказчик глазами ловит все волны, исходящие из аудитории в ответ на его историю. Собственно говоря, способность рассказчика быть одновременно зрителем приводит к тому, что он со слушателем становится системой, готовой к рождению.
Итак, зритель – необходимый катализатор возникновения системы «рассказчик – аудитория», каковое и является завершением красивой и правильной истории.
У Демчога же зритель – это самая внутренняя, самая глубокая тайная зона артиста, погружаясь в которую последний получает возможность оказаться в ментальном мире внешнего зрителя. Совершить так называемый квантовый скачок.
Эффект матрешки – когда внутри самой маленькой, нераскрывающейся матрешки находится та, в которую все предыдущие были вложены.
Внутреннее «я» артиста (рассказчика) растворяется в индивидуальных «я» внешнего зрителя, исходя из того, что внутренний зритель артиста (рассказчика) и внешний зритель есть одно. Одна система. Из этого всего и рождается термин «культура зрителя».
Что я под ним подразумеваю? Во-первых, возможность соотнести себя, свое внутреннее «я» со своим окружением. Мало того, при определенных упражнениях растворить первое во втором, став одним. И во-вторых, ответственность за внутреннего зрителя, ибо он же и внешний зритель, одновременно ответственность за внешнего зрителя, ибо он же и внутренний зритель.
Собственно, из этих двух пунктов и появляется культура зрителя, которой рассказчик вынужден следовать, если его цель – не просто ноты (миф, роль), не просто исполнение (ритуал, актер), но музыка (история, игра), но любовь как принятие чужих смыслов.
Пояснение последует.
Культура и жертвоприношение
Культура (от лат. cultura, от colo, colère – «возделывать», позднее – «воспитание, образование, развитие, почитание») – набор кодов, которые предписывают человеку определенное поведение с присущими ему переживаниями и мыслями, оказывая на него тем самым управленческое воздействие.
Жертвоприношение – форма религиозного культа, существующая в той или иной степени в большинстве религий; преследует цель установления или укрепления связи личности или общины с богами или другими сверхъестественными существами путем принесения им в дар предметов, обладающих реальной или символической ценностью.
Возникновение этого ритуала связывают с обычаем кормления умерших или традицией задабривания духов, совместных родовых трапез, с верой в колдовскую силу жертвенного животного.
Убежден, что любое возделывание, воспитание, образование и развитие непосредственно связано с принесением в дар предметов, обладающих реальной или символической ценностью. А если при этом любую потерю ценностей трактовать как дар, то любая потеря становится вкладом в ваше образование и развитие.
Воспитание зрителя. Не спешите!
Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит. В небесах торжественно и чудно! Михаил Лермонтов. Выхожу один я на дорогу С возрастом искусство стало до меня доходить – живопись, музыка, литература, театр, фотография, кинематограф…
Все, что осталось во времени, – это красивые и правильные истории.
Миф, ритуал и жертвоприношение. Только через это триединство творящему удается поделиться с нами своим состоянием перерождения. Состоянием победы над смертью. Победить страх смерти, доставшийся нам от предков. В каждом произведении смерть, воскрешение и новая жизнь.
Мне повезло. С детства бабушка и мама водили меня по разным культурным местам – на выставки, в театр, оперу, галереи, музеи, кинотеатры. Дома у нас было много связанного с культурой – картины, альбомы, пластинки. И конечно, в те годы у меня уже появились какие-то неосознанные предпочтения.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
