— Где Демаратос? — спросил Лисандр, наклоняясь, чтобы завязать сандалии на окровавленных и грязных ногах. Он не решился промыть их водой из фляги.
— Я отослал его за дровами, — ответил Агесилай. — Вот он уже идет.
Демаратос появился у деревьев недалеко от укрытия. Он шел медленно, прижимая к груди хворост. Тот рассыпался, когда Демаратос заметил Лисандра.
— Ты, коварная свинья! — закричал он и бросился на Лисандра, плечом врезавшись ему в грудь и повалив в грязь. Затем он принялся бить его кулаками по лицу и груди. Тот прикрыл ребра локтем, пытаясь защититься от ударов.
— Как ты посмел утаивать от нас еду? — кричал Демаратос. — Я разорву тебя на куски!
Одним рывком Лисандру удалось сбросить с себя Демаратоса. Его враг лежал без движения.
«Он ослаб не меньше меня», — подумал Лисандр.
— Я собирался поделиться с вами! — крикнул он Демаратосу. — Я берег мясо к тому дню, когда нам совсем нечего будет есть.
— Нет, ты не берег его, — ответил Демаратос. — Ты съел бы все мясо. Ты заботишься только о себе!
Лисандр был настолько зол, что не смог вымолвить ни слова. Он медленно поднялся, взял свой мешок, достал из него листья мяты и швырнул их к ногам Демаратоса.
— Если бы я заботился только о себе, — закричал он, — зачем мне было рисковать жизнью, чтобы достать вот это? — Демаратос молча взглянул на листья, затем на Лисандра. — Кассандра говорила, что ты не тупой. Но она ошиблась.
Демаратос опустил глаза.
— Пожуй эти листья, — с отвращением сказал Лисандр, — тогда у тебя перестанет болеть живот. А я, пока солнце еще не село, схожу за дровами.
— Нет, ты никуда не пойдешь, — приказал Агесилай, проглатывая кусок мяса. — Я велел Демаратосу набрать дров, но он не справился. Этого хвороста не хватит даже, чтобы ребенку согреться. Сегодня обойдемся без костра.
Лисандру все стало безразлично. Он смотрел, как Демаратос копошится в грязи, выуживая помятые листья.
Его гнев стал угасать. Так вот что значит быть спартанцем? Бросаться друг на друга, точно звери, драться из-за объедков?
Лисандр отвернулся от стоявшего на коленях Демаратоса и взрослого, смеявшегося над ними спартанца. Откинув назад голову, он принялся костяшками пальцев протирать болевшие глаза, а потом, решив хоть ненадолго избавиться от общества своих спутников, отошел подальше.
«Я выдержу испытание, — сказал он себе, — и клянусь, больше не стану терпеть унижения».
Это было даже хуже того, что он выносил, будучи рабом.
Когда утром Лисандр проснулся, все его тело болело. Открыв глаза, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Юноша едва отполз на несколько шагов, как его тут же начало рвать. Наружу ничего не выходило, он лишь давился и кашлял, а изо рта сочилась тонкая струйка горькой желтой желчи.
Когда судороги прекратились, Лисандр с трудом поднялся и при тусклом свете осмотрел свое тело. Слева пониже груди расплылся огромный синяк ярко-багрового цвета. Когда он его потрогал, часть синяка показалась ему рыхлой. Похоже, он сломал себе что-то.
— Проголодался? — спросил подошедший Агесилай.
Демаратос тоже проснулся и смотрел на сопровождавшего с мольбой и гневом.
Спартанец достал кусок мяса и поднес его к носу.
— Пахнет неплохо. Ты получишь дневной паек, но сначала заслужи. Покажи мне, чему тебя учили в казарме.
— Что вам надо? — спросил Лисандр.
— Для начала устроим состязание, — сказал Агесилай. — Говорят, что Диокл уже не столь крут, как прежде. Говорят, что он начал проявлять снисходительность к молодым.
Демаратос и Лисандр испуганно переглянулись. Лисандр знал, что ослаб. Наверное, Демаратос чувствовал себя не лучше.
— Вы хотите, чтобы мы боролись? — тихо спросил Демаратос.
— Верно, — ответил Агесилай. — Победителю достанется вот это. — Он потряс куском сушеного мяса.
Лисандр не мог оторвать глаз от приза. Он был готов на все, лишь бы заполучить немного еды. Ему даже пришло в голову выхватить мясо из рук Агесилая, убежать с ним, проглотить, а потом вынести любое наказание. Но Агесилай был силен. Испытание он выдерживал без особых усилий.
— Я готов, — заявил Демаратос, сердито взглянув на Лисандра.
Юноша понял, что у него нет выбора.
— Согласен, — ответил он.
— Хорошо, — сказал Агесилай и улыбнулся. — Первый, кто попросит остановить бой, проиграл.
Демаратос медленно поднялся, пристально наблюдая за Лисандром. Он стоял на небольшом возвышении, оказавшись в более выгодном положении. Его взгляд напоминал Лисандру взгляд дикого животного: глаза Демаратоса уставились в одну точку, предвещая опасность. Лисандр пожалел, что с ним нет амулета.
«Огонь Ареса воспламенит праведных».
Как ему сейчас не хватало этого пламени! Ему ни за что не побороть Демаратоса — он ослаб и совсем обессилел.
Демаратос набросился на него, но Лисандр сумел ускользнуть. Когда соперник ударил его рукой по ребрам, у Лисандра закружилась голова. Чтобы хоть как-то защититься, он прижал руку к боку. Гнев воспламенил его.
Борцы старались подобраться друг к другу.
Лисандр поднялся чуть выше по склону.
— У меня такое ощущение, будто борются девчонки, — заявил Агесилай со своего места.
Демаратос снова бросился на Лисандра, и ему удалось обхватить его талию.
Лисандр, почувствовав, как его тело отрывают от земли, вскрикнул, но ничем не смог себе помочь. Демаратос бросил его на спину, чуть не сломав позвоночник. У Лисандра перехватило дыхание, он почти терял сознание от боли в ребрах. Демаратос сел ему на ноги, обхватив одну из них своими. Лисандр догадался, что соперник пытается применить прием «ключ». Этому их учил Диокл.
— Лисандр, думаю, твоя песенка спета, — раздался голос Агесилая.
«Надо что-то предпринять, и немедленно», — подумал юноша.
Он ударил Демаратоса ногой в голову, но не смог освободиться — спартанец цепко держал его и дожимал «ключ».
Боль пронзила колено и лодыжку Лисандра, когда Демаратос стал выворачивать ему ногу. Тогда свободной ногой Лисандр прицелился в плечо Демаратоса, которое тот вывихнул во время праздничных соревнований, и угодил точно в цель.
— Ах, ты плотская собака! — заорал Демаратос.
Лисандр почувствовал, что хватка соперника ослабла. На это он и рассчитывал.
Юноша высвободил ногу и прицелился Демаратосу в лицо. Удар пришелся в подбородок. Что-то хрустнуло, Демаратос упал навзничь и потерял сознание. Лисандр склонился над ним. Изо рта Демаратоса тонкой струйкой текла кровь.
«Что я наделал?» — подумал Лисандр. Позади кто-то медленно захлопал в ладоши. Агесилай встал с камня, на котором сидел.
