Выступление с «последним словом» в Мосгорсуде
Мне сегодня вспомнились прекрасные пушкинские строки: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы!». Получилось так, что благородные порывы привели нас с Леонидом Развозжаевым на скамью подсудимых. Что же, так бывает в жизни. Но мы не сдаемся, не унываем и будем отстаивать свою невиновность до конца, как бы сложно это ни было.
Начну с предложения внести изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Статья 293 УПК называется «Последнее слово подсудимых». Слишком траурно, даже как-то безысходно звучит. Как будто сказал это последнее слово – и растворился в безмолвном пространстве (в принципе, именно туда нас с Развозжаевым на 8 лет и просит отправить прокуратура, а в ее лице действующая власть). Поэтому я предложил бы добавить оптимизма и изменить название, убрать слово «последнее». Мое выступление – это не «последнее» слово, а слово гордое и свободное.
Многие небезосновательно считают, что «независимого суда» в России нет, что по делам, где замешаны интересы власти, по так называемым «политическим делам», все решается не по закону, а по «звонку сверху». Как говорится, приоритет «телефонного права». Однако я, как неисправимый оптимист, призываю суд вынести такой приговор, который бы опроверг эти дискредитирующие всю судебную систему (а в ее лице и государство) представления, бытующие сегодня в народе. Мы 5 месяцев разбирали это уголовное дело, и я надеюсь, что суду, так же, как и нам, стало понятно, что доказательственная база стороны обвинения представляет собой хрупкий «карточный» домик. Вытащите из этой конструкции несколько сфабрикованных доказательств (признание Лебедева, явку с повинной Развозжаева или незаконные прослушки) – и все рушится. Остановлюсь на несостоятельности обвинения чуть подробнее.
1. Массовых беспорядков на «Марше миллионов» 6 мая не было. Состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ, в действиях граждан 6 мая 2012 года не усматривается. По факту имел место незаконный разгон мирной демонстрации сотрудниками полиции (с превышением полномочий), в ходе которого произошли столкновения между гражданами и полицейскими. Совокупности действий, составляющих объективную сторону именно «массовых беспорядков», – НЕТ! Единичный факт применения бутылки с воспламеняющейся жидкостью (неизвестно с чьей стороны – это следствием не установлено) не может быть отнесен к категории массовых действий. Характерно, что всех участников демонстрации сотрудники полиции тщательно досматривали на входе, поэтому появление этой бутылки с горючим веществом оставляет впечатление хорошо спланированной провокации против оппозиции. Также нельзя отнести к погромам факт переворачивания нескольких биотуалетов, что было сделано участниками акции с целью защиты от неправомерных действий полиции. Эти действия, может и не очень разумные, никак нельзя отнести к категории массового уничтожения имущества и погромам. Применения взрывчатых веществ, взрывных устройств, огнестрельного оружия, а также оказания вооруженного сопротивления представителям власти (что составляет квалификацию «массовых беспорядков») в ходе судебного следствия не установлено. В материалах дела содержатся сведения о многочисленных потерпевших – сотрудниках полиции. Справедливости ради нужно отметить, что только у 3 потерпевших экспертизами установлен вред здоровью средней тяжести, у остальных – или легкий вред (ссадины, ушибы и т. д.), или отсутствие вреда. Мне искренне жаль, что эти люди пострадали. Но кто исследовал, сколько пострадавших было среди участников Марша? А ведь на видеозаписях мы прекрасно видели избитых полицией, окровавленных и исполосованных дубинками демонстрантов. Считаю, что в данном случае присутствует однобокий подход к оценке ситуации, который не способствует установлению объективной истины. Убежден, что обвинение в «организации массовых беспорядков» должно быть снято уже только в связи с тем, что отсутствует сам факт «массовых беспорядков».
2. Существование мифического «Гиви Таргамадзе» не доказано. В материалах дела отсутствуют какие-либо документы, удостоверяющие личность «Таргамадзе», а также какие-либо справки из государственных органов, которые бы подтверждали существование такого человека. Сторона обвинения делает вывод о том, как выглядит «Таргамадзе», на основании записи телепередачи, где присутствует человек, подписанный в титрах как «Гиви Таргамадзе, грузинский политик». Какие-либо иные доказательства, подтверждающие портретные данные «Таргамадзе», в ходе судебного следствия не представлены. Однако мы прекрасно понимаем, что в данном случае мог иметь место один из следующих вариантов: ошибка работников телеканала, использование псевдонима, использование двойника, участие однофамильца или родственника. Я думаю, что судьи тоже смотрели передачу «Один в один», которую сейчас демонстрируют на центральных телеканалах. Так вот, там мы наблюдаем, условно говоря, выступление Аллы Пугачевой, а потом оказывается, что это был загримированный Иосиф Кобзон. Или вспомним известную историю про человека, «похожего на генпрокурора Скуратова». Это лишь пара ярких примеров того, как могла развиваться история с «Таргамадзе» и в нашем случае. Для меня это просто страшилка Следственного комитета, некий «призрак беспорядков», который бродит по планете и которым пугают доверчивых граждан. Сейчас, видимо, «призрак Таргамадзе» переместился в Бразилию, чтобы организовать беспорядки после поражения местной сборной по футболу. Все это было бы смешно, однако следствие считает, что этот «призрак» руководил всеми моими действиями в 2012 году. Вот и делайте выводы…
3. Основным доказательством являются ничтожные показания Константина Лебедева. В обоснование доводов о «грузинском заговоре» и об организации мною «массовых беспорядков» в качестве основного доказательства приводятся показания небезызвестного Лебедева. Надо отметить, что к его показаниям надо относиться критически, считать их достоверными нельзя (хотя в ходе судебного следствия он и пояснил, что «Насилие 6 мая не планировалось, то, что произошло на самом деле – вообще никем не планировалось»). В ходе следствия и судебного разбирательства Лебедев дал ТРИ РАЗНЫХ (!!!) варианта своих показаний, которые противоречат друг другу. Особенно важно отметить, что тот вариант показаний, который лег в основу обвинительного заключения, был дан после подписания Лебедевым досудебного соглашения о сотрудничестве. То есть, он был непосредственно заинтересован в облегчении своей участи, поэтому и дал ложные показания. Лебедев сам в одном из интервью заявил: «Мне следователи сказали, что посадят на 10 лет, и я выйду оттуда без зубов». Вот это и есть мотив его подлого поступка. Лебедев свои зубы поставил выше своей совести, пойдя на оговор меня и Развозжаева. Таким образом, показания Лебедева получены фактически под принуждением – обещанием назначить значительно меньшее наказание. Отметим, что в данный момент Лебедев, который, по версии стороны обвинения, играл одну из ключевых ролей в организации так называемых «массовых беспорядков», уже находится на свободе, причем он был освобожден условно-досрочно сразу после того, как выступил свидетелем в нашем судебном процессе. По-моему, все просто очевидно!
