Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Как ни печально, судьи поддержали это беззаконное хищение Рузвельтом богатств американского народа и постановили, что все частные и государственные обещания расплатиться с держателями облигаций золотом недействительны. Вот вам и десятый раздел первой статьи Конституции, согласно которому федеральное правительство должно служить гарантом выполнений обязательств по договорам, а не лишать их законной силы по своему усмотрению.
В августе 1971 года произошло важное событие в истории американского доллара. Во многих отношениях было объявлено, что правительство Соединенных Штатов неплатежеспособно – оно не в состоянии выполнять свои валютные обязательства. Доллар оставался международной резервной валютой, но Соединенные Штаты отказались за него платить. Бумажный долларовый стандарт пришел на смену Бреттон-Вудской системе с ее псевдозолотым стандартом. В этом не было ничего неожиданного. Крах Бреттон-Вудской системы задолго предвидели экономисты австрийской школы, в частности Генри Хэзлитт, статьи которого публиковались ежедневно в редакторской колонке New York Times[29]. Экономисты австрийской школы уже в 1971 году знали, что новый бумажный стандарт не обеспечит стабильности финансовой системе.
Переход к новой финансовой системе, этот массовый прыжок в мир бумажных денег, был беспрецедентным опытом в мировой истории. С долларом без подкрепления американцы попали в полную зависимость от Федеральной резервной системы, которая стала управлять их деньгами, притом без всякого внешнего контроля.
Воцарился хаос. Доллар резко обесценился, и взвинчивание цен стало главной проблемой 1970-х, как и неизменный рост процентной ставки. Но меня больше всего поражает то, что экономисты австрийской школы, прогнозы которых были сделаны задолго до рассматриваемых событий, оказались правы.
Именно последствия событий 1971 года подтолкнули меня принять в конце 1973-го решение выставить свою кандидатуру на выборах в Конгресс в 1974 году. Техас по-прежнему оставался демократическим штатом, и в делегации из двадцати четырех конгрессменов было только три республиканца. Округ, в котором я выдвигался, за всю историю ни разу не выбрал республиканца. В 1974 году он тоже не изменил своей приверженности демократам.
Моя первая победа состоялась на дополнительных выборах весной 1976-го. В то время я стремился собрать форум для обсуждения денежной политики и ее связи с неумолимым ростом нашего федерального правительства. Я, как и все, был удивлен, что эта попытка поговорить о денежной политике и свободе стала моим пропуском в большую политику.
Я был убежден в том, что человек, который не играет для своего округа роли Санта-Клауса или рассыльного мальчишки, никогда не получит места в американском Конгрессе. Моя жена Кэрол предостерегала меня тогда, что выдвижение кандидатом на выборах в Конгресс – дело рисковое: «Ведь ты, в конце концов, можешь победить». Я махал рукой на ее опасения и даже не рассчитывал на то, что у меня есть хоть какой-то шанс. В итоге мне пришлось приятно удивиться.
Какими бы значительными ни были события 1970-х, финансовый хаос, очевидцами которого являемся мы с вами, намного знаменательнее. Тот факт, что эта система продержалась дольше, чем ожидали экономисты австрийской школы, значит лишь то, что финансовый пузырь, долг, порочные инвестиции и международный дисбаланс стали еще больше.
Рынок сделал все возможное, чтобы исправить ошибки финансовой системы последних тридцати семи лет. Федеральная резервная система сумела свести к минимуму эти коррекции лишь для того, чтобы гарантировать будущее нынешнему доллару. Разумеется, это приведет весь мир к депрессии похуже, чем была в 1930-х, если мы нее очнемся как можно быстрее.
Трудные времена уже пришли, и нам придется разработать новую денежную систему, как пришлось сделать в конце Бреттон-Вудской эпохи. Однако нам не вернуться назад к старому соглашению 1944 года. Беспочвенные мечтания присутствуют и сегодня, но бумажный долларовый стандарт, который принимал весь мир вслепую на протяжении трех с лишним десятилетий, умирает, и финансовая структура разрушается. Решения, которые мы примем сейчас, повлияют на благосостояние американских граждан грядущих десятилетий. Но возврат к бумажному долларовому стандарту, который существовал с 15 августа 1971 года, уже невозможен.
В 1970-е годы страна переживала не лучшие времена, и влиятельные экономисты, озадаченные застоем в экономике и неукротимой инфляцией, предложили для описания такой ситуации новый термин: стагфляция. В конце 1970-х и начале 1980-х, когда я работал в Конгрессе, мне доводилось общаться с несколькими председателями Федеральной резервной системы: Артуром Бернсом, Вильямом Дж. Миллером и Полом Волкером.
Из этих троих теснее всего я взаимодействовал с Волкером. Он был адекватнее и проницательнее остальных, в том числе последних председателей ФРС Алана Гринспена и Бена Бернанке. Во время моего второго пребывания в Конгрессе с 1997 года я имел возможность беседовать и с ними.
В 1980 году в Конгрессе был принят важнейший закон о дерегулировании депозитных учреждений и денежно-кредитном контроле; многие посчитали, что именно он положил начало ссудосберегательному кризису того десятилетия. На слушаниях я выразил Волкеру свои опасения о том, что резервные требования могут снизиться до нуля, а ФРС станет выкупать любые активы, включая внешний долг.
Волкер предложил мне побеседовать в неофициальной обстановке, за завтраком, с целью переубедить меня в моей трактовке. Лью Роквелл, начальник моего секретариата, пошел со мной. Мы пришли пораньше и разговаривали с помощником Волкера, когда тот вошел. Что любопытно, прежде чем поприветствовать меня и Лью, Волкер подошел к своему помощнику с вопросом: «Какая сегодня цена на золото?»
В то время цена на золото была очень высокой, и вопросы инфляции и стоимости доллара на международных валютных рынках вызывали глубокую тревогу. Уверен, представители центрального банка всегда обращают внимание на котировки золота, ведь им прекрасно известно то, что знает большинство из нас: в долгосрочной перспективе лучшим мерилом крепости любой валюты служит золото.
Но они ошибаются, считая, что если цену на золото держать под контролем, пусть даже искусственно, можно быть уверенными в своей валюте и банковской системе. Искусственное противостояние рыночным силам, которые требуют более высоких цен на золото, имеет лишь временный эффект. Рынок – или черный рынок, если хотите, – на все установит правильную цену. В конечном счете искусственная фиксация цен на золото потерпит крах.
Так и произошло в 1971 году. Продажа почти 500 миллионов унций золота по демпинговой цене в 35 долларов за унцию в 1960-х так и не остановила обесценивание доллара. Но центральный банк по-прежнему хотел сдерживать рост котировок. Волкера пригласили в ФРС, чтобы остановить инфляцию, и он, очевидно, был очень заинтересован в цене на золото. Этот показатель был для него важнейшим, поскольку на тот момент ФРС давно уже перестала притязать на то, что способна «зафиксировать» цену на золото навсегда. Она оставила эти попытки в 1971 году, закрыв «золотое окно».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
