Оставив истерзанных покойников, тени взялись за стальные засовы и ручки барабанов. Медленно, словно падающее дерево, поползли в стороны створки ворот, опустился подъемный мост через ров, поднялась вверх тяжелая железная решетка. Ворота Гильеры торжественно распахнулись перед армией жестокого, не знающего пощады противника.
Почти теряя сознание, Эрилл еще раз увидела распростертые на земле тела стражников, пляшущие над оставшимися в живых тени и содрогнулась, услышав предсмертные хрипы и победный вой. Вопль ужаса рванулся из города, все обитатели которого вмиг осознали, что кто-то предательски распахнул ворота врагу. А из-за стен все несся, нарастая и нарастая, крик жаждущей крови озверевшей толпы.
V. АКУЛЫ
Свинцовые волны Внутреннего Моря бессильно разбивались с громовым рокотом, отступая перед непреодолимым препятствием — волноломом, перекрывающим вход в залив Варне Коув. Еще несколько месяцев назад в прибрежном городке с тем же, что и залив, названием едва ли набралась бы тысяча рыбацких хижин. Сейчас же неисчислимое количество беженцев наводнило сам городишко и его окрестности. Палатки, наскоро сколоченные хижины, телеги-фургоны — такую роскошь могли позволить себе лишь самые удачливые. Остальные устроились прямо под открытым небом и в вырытых в земле норах. Скученность людей под жарким тропическим солнцем уже давала свои результаты: над лагерем беженцев висел смрадный запах нечистот и немытых тел. Тиф косил людей быстрее, чем жара и голод. Прошел слух и о первых случаях холеры.
С тех пор как войска Сандотнери закрыли границы своего государства для убегающих от безжалостного похода Пророка Сатаки, беженцы стали скапливаться у портовых городков и рыбацких деревушек на западном побережье Внутреннего Моря. Те, у кого были деньги, старались купить себе место на любом судне, уплывающем к противоположному берегу. Кораблей было мало, и цены на перевоз взметнулись до небес. Тем же, кто не располагал нужной суммой, оставалось только надеяться на удачу и ждать. Ждать и ждать.
В самом поселке место под крышей, где можно было бы расстелить одеяло, стоило теперь столько, сколько еще несколько месяцев назад не дали бы за десяток лучших домов в округе. Еда и пресная вода продавались по баснословным ценам. Любой рыбак, чей баркас был крепче, чем гнилая скорлупа, мог сколотить бешеные деньги, подвозя с прибрежных островов еду или продавая пойманную рыбу, а если у него хватало смелости, то и на том, чтобы рискнуть назло всем штормам, отправиться в плавание через море к дальним берегам.
Один из лихих ловцов удачи, капитан Стейерн, проводил запись желающих пересечь Внутреннее Море под парусами его шхуны. Расположившись в тени временного тента из парусины, он, потягивая вино из золоченой фляги, лениво улыбался униженно глядящим на него кандидатам в пассажиры.
— Ну, кто там следующий? — осведомился он, откидываясь всем телом на жалобно скрипнувшую спинку дубового кресла.
Помощник капитана, пересчитав золотые монеты, бросил их в стоящий на столе деревянный ящик.
Шхуна Стейерна — «Корморант» — стояла на якоре у волнолома, искушая желающих покинуть эти берега. Только сегодня утром шхуна вошла в бухту, но ее капитан мог не сомневаться: несмотря на заломленную цену, к вечеру ее палуба и трюм будут под завязку забиты пассажирами.
— Поторапливаемся! — предупредил колеблющихся капитан Стейерн. — Осталось всего несколько мест. Больше нормы я ни одного человека не возьму. Быстрее, а не то другие займут ваше место. Десять марок золотом. Всего десять марок за безопасное путешествие через море, прочь от этих страшных мест. Десять марок — не так уж много за жизнь и свободу!
— Вся твоя баржа не стоит и пяти марок, — буркнул один из желающих переправиться на другой берег.
Кулаки охранявших Стейерна матросов напряженно сжались, но капитан сохранил на лице невозмутимое выражение. Отхлебнув вина из фляги, он сказал:
— Ну что ж, мой будущий судовладелец. Сбереги свое золото, и, может быть, если повезет, ты сможешь купить за твою цену следующее корыто, которое причалит к этому берегу. Надеюсь, это случится раньше, чем сатакийцы вывернут на изнанку твои карманы вместе с тобой. Друзья мои, не скупитесь! Десять марок — и вы в Круссине, вне досягаемости армии Черного Пророка.
— Как же — в Круссине, — буркнул второй сомневающийся в целесообразности такого предприятия человек. — Ты посмотри на борта и снасти этой калоши. Она и на плаву-то держится только потому, что якорь сброшен за борт. Готов поручиться, что первый же шторм в открытом море разнесет ее в щепки.
— А что прикажешь делать? — возразил тот, который спорил с капитаном о цене. — Здесь нас ждут либо голод и эпидемия, либо сатакийцы-головорезы. Тоэм проклянет Сандотнери за то, что правители страны перекрыли границы для беженцев. Они ой как недосчитаются тысяч и тысяч бойцов, когда Ортед приведет свои полчища на их земли.
— Надеюсь, что этот безумец сообразит не высовывать носа за пределы Шапели, — пробурчал третий пассажир-неудачник. Судя по потертой форменной тунике, он был офицером городской стражи в одном из захваченных сатакийцами городов.
Эта троица — офицер и двое избежавших смерти, но лишившихся имущества купцов — остановилась и с завистью посмотрела на своего более удачливого собрата-беженца, пробившегося сквозь толпу, чтобы выложить перед капитаном столбик золотых монет. В полной тишине Стейерн схватил деньги, пересчитал их и сложил в ящик.
— Так вы говорите, что у Ортеда хватит ума не высовываться за пределы Шапели? — послышался за спинами заворожено глядевших на счастливых беженцев новый голос.
Все трое мгновенно обернулись и посмотрели на незнакомца. Тот вел в поводу такого скакуна и в такой роскошной сбруе, что было ясно — он не разорится, отдав десять марок за переправу. Исходя из своего безнадежного положения, троица рассматривала незнакомца с некоторым интересом, но без большой доброжелательности.
— Думаю, что так, — ответил на его вопрос бывший стражник. — Ортед — придурок, каких свет не видывал, но даже он не станет рисковать своей ордой, подставляя ее под атаки кавалерии Южных Королевств. Ему бы пошло на пользу посидеть в Шапели и подготовиться к настоящей войне против настоящей армии.
— Тогда почему люди готовы заплатить десять марок — разумеется, если они у них есть, — чтобы переправиться через море? — сардонически улыбаясь, поинтересовался незнакомец.
— Потому что оставаться в Шапели — верная смерть, если ты не присоединишься к сатакийцам, — ответил один из купцов с видом человека, уставшего объяснять глупцам очевидные вещи.
— И к тому же Ортед наверняка захватит и разрушит прибрежные городки, включая и Варне Коув. Сатакийцы не упустят возможности наказать тех, кто посмел бежать от их армии, а не сложил смиренно голову на алтарь их божества, — так прокомментировал ситуацию второй купец.
— Согласен, — подхватил первый. — Ортед — безумец. Жестокость и жадность — вот его истинные боги. И мне кажется, что он не ограничится Шапели и побережьем. Скоро, очень скоро он сунется к границам Южных Королевств. И остановить его ничто не сможет…
