Их ждали в повозке на Красной площади.
— Всё-таки как-то странно! — сказал Тимка. — Стены Кремля — белые! На Красной площади — ямы и лужи!
— Да уж! — кивнула мышка. — И между зубцов стен наверху кое-где трава выросла. Вон какая высокая!..
Дети, мыши и кот хотели обняться на прощание, но этого не позволяла их разная величина, и они ограничились поклонами.
— Любезные моему сердцу мыши, вы настоящие герои! — торжественно произнесла Лиза. — Вы совершили подвиг!.. А вот нам с братом это никак не удаётся!
— Да! — печально кивнул Александр. — Всё как-то не получается!
— Как это не получается? — возразил Тимка. — Вы с братом тоже герои! Дети-патриоты! Не зря вы на императорской кухне служили — мы бы без вас ничего не узнали, никуда не успели и Спасскую башню не спасли!.. А кто касторку Бонапарту в бульон подлил? Я, что ли?
— Вы тоже совершили подвиг! — не удержалась Тинка. — И ещё совершите, когда к Денису Давыдову доберётесь. А потом — к Кутузову. Только уж поосторожней там с французами!
Лица детей заметно повеселели.
— Значит, всё-таки не зря, Саша! — сказала Лиза.
— Конечно, не зря! Ты, сестра, уже почти как Орлеанская дева!..
— Передайте привет мсье Ришару, — попросил Тимка. — Хоть нам так и не привелось познакомиться, он мне очень понравился.
— И мне! — улыбнулась Тинка. — Он такой добрый! Он мне всё время в клетку сыр подкладывал, эпуасс.
— Да! — кивнула Лиза. — Мсье Ришар — лучший из этих проклятых французов!..
А из француженок — Жанна д’Арк!
— А мне будет очень не хватать вас, моя дорогая Клементина! — вздохнул Симон. — Клянусь Котом в сапогах, вы были лучшей в мире русской пленницей французского кота! И, пожалуй, только чтобы угодить вам, я больше никогда не буду ловить мышей… Да и не смогу!.. Да и не надо!.. И с русскими котами воевать не буду! Мне бы только мсье Ришара выручить!
— Знаете, я к вам тоже по-своему привязалась, — призналась «дорогая Клементина» и сделала книксен.
— Примите же на память от бедного кота, мадемуазель! — Симон ловко отцепил от сапога серебряную шпору и вложил в лапку своей бывшей пленнице.
Тогда Тинка быстро поцеловала кота в шерстяную щёку. Потом она взялась за браслет из шнурка от лорнета на левой передней лапке брата, а Тимка размахнулся хвостом…
— Постойте, совсем забыл! — Александр вытащил из кармана лорнет в золотой оправе с обгрызанным шнурком. — Вот! Я его в Шевардино в сарае подобрал, когда вы за сыром охотились.
— Спасибо! Вы спасли музейный экспонат! — Тимка прижался к лорнету и щёлкнул хвостом.
Эпилог
Кот Симон провёл детей тайными тропами, и брат и сестра оказались в отряде Дениса Давыдова. Коты, как известно, прекрасно находят дорогу в те места, где им уже довелось побывать.
Встреча кота и повара была полна радостных слёз и объятий.
Мсье Ришар чувствовал себя в плену совсем неплохо. Денис Давыдов взял повара под личное покровительство, а тот восхищал гусара своим кулинарным искусством. Да ещё Прошка, как и обещал коту и мышам, стал беречь «убогого хранцуза» и помогал мсье Ришару готовить, постепенно превращаясь в законченного поварёнка.
Помогала повару и красивая крестьянская девка Авдотья, в которую мсье Ришар очень быстро влюбился, так что даже несколько раз пересолил свою стряпню. И когда ему сказали, что он свободен, мсье Ришар не захотел освобождаться, а попросил оставить его в плену, чтобы добиваться ответной любви.
«Мой дорогой Симон, — сказал влюблённый повар. — Я думаю, одержавший столько громких побед Император простит мне те усилия и жертвы, на которые я иду во имя всего одной тихой победы — во имя покорения дамского сердца!»
Остались у партизан и дети Копьёвы. «Наконец-то, мы добрались до настоящего дела! Теперь держись, Буонапарте!» — радовалась Лиза и прикидывала, как побыстрее раздобыть саблю и пистолет.
Но каково же было удивление детей, когда они увидели Прошку верхом на спокойной, старой, серой в яблоках лошади! Это была та самая Эмилия, которую у них украли.
Эмилию партизаны отбили у французских фуражиров — видимо, кто-то из них и увёл лошадь, пока дети спали в стогу.
На радостях Лиза и Александр подарили Прошке кобылу, которую, впрочем, тот и так считал своей, да и она к нему очень привыкла и согласилась быть подарком.
А ещё дети Копьёвы рассказали Денису Давыдову о спасении Спасской башни. Поэт-гусар был восхищён и тут же сочинил хвалебный стих-оду, где были такие строки:
На коне ли в бой летишь, Пунш ли разливаешь, Героическую мышь Часто вспоминаешь!
Как жаль, что эта ода впоследствии не вошла в собрание сочинений Дениса Давыдова!
В партизанском отряде дети, повар и кот так и пробыли до самого конца войны, когда измученные голодом и холодом французы навсегда бежали из России вместе с их теперь уже не непобедимым императором.
Стреляли ли Александр и Лиза во врагов, точно не известно. Но известно, что они остались живы и здоровы и вернулись в свое Копьёво к маменьке Елене Евгеньевне, которая, когда увидела их, конечно же, не высекла.
А мсье Ришар добился взаимности от девки Авдотьи, женился на ней и увёз в Париж, где со временем открыл ресторан, который в память о российских приключениях назвал «Эпуасс и Русская Пленница». Но перед тем, как жениться, повару пришлось выкупать крепостную Авдотью у её хозяина-помещика. «Мне приходится платить деньги за свою невесту, как за рабыню, — сказал при этом мсье Ришар. — Но я не удивляюсь! С тех пор как я попал в Россию, я уже ничему не удивляюсь!»
Главной же достопримечательностью ресторана «Эпуасс и Русская Пленница», помимо отменной кухни, стал говорящий кот Симон, прапрапрапраправнук Кота в сапогах.
Да, вот о чём ещё следует непременно сказать! В один из морозных ноябрьских дней отступления Великой армии разведчики Дениса Давыдова привезли в отряд полузамёрзшего французского гусара, до бровей закутанного в какой-то бабий платок. Они схватили этого беднягу на дороге, где он едва ковылял, опираясь на саблю. Совсем ослабевший от голода француз пытался отбиваться и даже ссадил на землю одного из всадников. Но его быстро оглушили фухтелем по голове.
Когда пленного привели к Денису Давыдову и размотали платок, поэт-партизан сказал:
— Сдаётся мне, мсье, что где-то я вас видел… Ба! Да это же мой достойный противник капитан!
— Капитан Фадинар! — радостно вскричал подававший тут же обед мсье Ришар.
Да, это был наш старый знакомый бравый кавалерист.
За то, что он не уберёг повара Его Величества, император опять хотел его судить военно-полевым судом, но опять послал на передовую, где капитан опять бился, как лев. В дни отступления Великой армии по старой Смоленской дороге Фадинар командовал эскадроном гусар в арьергарде, пока этот эскадрон не был перебит казаками атамана Платова.
