– Так вот сложились обстоятельства… – сказал Оруженосец и потупился.
Напротив него неподвижно сидели Королева и беременная Принцесса. В подвале несколько минут царило молчание. Прервала неловкую паузу Королева.
– И надолго вас… посылают? – спросила она каким-то почти злорадным тоном.
– Я точно не могу сказать. Не знаю, надеюсь, что не на очень долго… Но, сами понимаете, дипломатическая работа – это не оружие подносить…
– Понимаю, – уничтожающе протянула Королева. – Вот теперь я всё прекрасно понимаю… дорогуша!
Она встала и демонстративно скрылась за занавеской.
– Ну зачем вы так, – огорчился Оруженосец. – Я же не мог отказаться от такого предложения! Ну подумайте – что же мне, всю жизнь в этом подвале… Простите. Такой шанс только раз в жизни даётся!
Он поглядел на Принцессу. Принцесса молчала.
– Я буду писать, – сказал Оруженосец. – Я буду бандероли слать. И деньги. Каждый месяц буду… писать.
Принцесса молчала. Почувствовав себя чересчур неловко, Оруженосец встал.
– Ну всё, – вздохнул он, – время нынче дорого. Тут вот в сумке – продукты вам на первое время. А там, глядишь, и папа ваш объявится…
Он стал надевать калоши.
– Ты вернёшься? – спросила Принцесса.
– Ну разумеется, дорогая моя, – ответил Оруженосец.
Он выбрался из подвала, миновал залежи грязи и вылез через дыру в заборе к дороге. На обочине стоял его автомобиль. Оруженосец снял калоши, открыл багажник и хотел было положить их туда, но передумал… Размахнулся – и выкинул калоши за забор. Вытирев тряпкой руки, он захлопнул багажник, сел в машину и уехал.
27
Король открыл глаза. Рядом с его постелью сидела девушка-охотница. Король присмотрелся: она спала. Тогда он встал, завернулся в простыню и подошёл к окну. Прибитое к раме толстое старое покрывало, видимо, заменяло стекло. Король одним глазком заглянул в проеденную молью дырочку – и увидел площадь.
В городе продолжался праздник. Охотники, их дети и жёны смеялись, плясали, прыгали и распевали охотничьи песни. Дед наяривал на гармошке, вокруг него лихо отплясывали повариха и ещё две толстые женщины. Какой-то охотник, извалявшийся с ног до головы в перьях, изображал чайку. На фасаде дома напротив представляли театр теней…
– Ваше величество! – услышал Король из-за спины. – Вам ещё рано вставать, ещё нельзя!
Охотница заботливо поправила подушку. Король вернулся, сел на кровать, стал осматривать перевязанное бинтом правое запястье.
– Сколько же они уже празднуют? – спросил он.
Девушка попробовала сосчитать на пальцах, но сбилась и ответила попросту:
– Ух, долго!
– Интересно, – сказал Король.
– Охотники много лет ничего не праздновали, – поделилась девушка. – Охотникам очень понравилось праздновать.
– Я вижу, – кивнул Король. – А со мной что было?
– А вы отравились, ваше величество, – спокойно объяснила девушка. – Фельдшер наш прописал вам кровопускание, промывание желудка, постельный режим и эту, как её… щадящую пищу. Кровь вам пустили, желудок промыли, а пищу сейчас принесут.
Король зубами разгрыз бинт, смотал его с руки и бросил на пол.
На кухне сидел Дырявая Голова, резал большим ножом лук и плакал. Вбежала девушка-охотница.
– Проснулся, – сообщила она. – Пришёл в себя. Есть хочет.
Она взяла нарезанный лук, кинула его в миску с салатом и перемешала рукой. Ещё раз проверив всё по записанному на бумажке рецепту, она удивлённо понюхала содержимое миски и убежала.
Дырявая Голова постоял-постоял, да и заплакал пуще прежнего.
28
Король расхаживал взад-вперёд по комнате, изредка останавливаясь у окна и выглядывая на улицу. На площади было тихо и пусто, только временами откуда-то издалека доносилось пьяное пение а капелла. Устав от вынужденного безделья, Король через смежную дверь заглянул в соседнюю комнатушку и наткнулся на девушку-охотницу, которая затаскивала через порог совершенно пьяного деда. Увидев Короля, девушка смутилась. Король извинился и вышел. Через несколько минут девушка сама появилась в покоях Короля, всё ещё чувствуя себя не очень уютно.
– Я хотел узнать, – сказал Король, – что, телеграф ещё не восстановили?
– Не знаю, ваше величество, – сказала девушка. – Слышала: звания какие-то восстановили и названия улиц. А насчёт телеграфа – не знаю.
– Мне бы телеграмму семье дать, – задумчиво произнёс Король.
– Семье? – упавшим голосом переспросила девушка. – Так вы продиктуйте – если восстановили, то я отправлю.
– Запоминайте, – согласился Король. – Всё порядке зпт собирайте вещи тчк Король.
В этот момент в дверь без стука вошёл слегка нетрезвый Трёхглазый. Вид у него был несколько странноватый: отглаженная рубашка, костюм и даже галстук контрастировали с немытым лицом и лохматой головой. Третий глаз был заклеен пластырем.
– Твоё величество, – сказал он, – там к тебе пожаловали. Пришли то есть.
– Кто пришёл? – спросил Король. – Охотники?
– Гм… народ, – ответил Трёхглазый.
– Народ? – удивился Король. – И много народу?
– Штук десять-двенадцать, – ответил Трёхглазый.
В прихожей Короля ожидала делегация охотников: все были нетрезвые, грязные, но в чистой одежде. Впереди всех стоял неизвестный человек с узкими глазками. Где-то в глубине компании Король разглядел Одноглазого.
Охотники поклонились, Король ответил кивком головы.
– Извини за беспокойство, твоё величество, – начал Узкоглазый. – Нас народ послал. Он, значит, интересуется: что дальше делать?
– Как что делать? – удивился Король.
– Как жить дальше? – уточнил Узкоглазый. – Есть хочется, твоё величество.
– Хочется – так ешьте, – сказал Король.
– А… А что есть? – спросил Узкоглазый.
– А что вы до сих пор ели? – спросил Король.
Узкоглазый недовольно переглянулся с остальными делегатами.
