Мария пересмотрела взгляды на себя и свою жизнь. Совместная работа над просвещением, поощрением, тренировкой и анализ ситуации преобразили ее. Она завершила брошюру для оздоровительного клуба и открыла собственный бизнес, ставший успешным. Она пришла к выводу, что не будет заканчивать диссертацию. Как и многие люди с СДВ, она поддерживала проект только как организующее начало, как ось, позволявшую ей сосредоточиться, хотя и приносящую регулярную и предсказуемую боль и тревогу. Когда она начала добиваться успеха там, где действительно хотела, это стало для нее новым, намного более рациональным организующим принципом. Прежде всего появилось понимание, как работать над собой, как выжать максимум из своих способностей и научиться обходить свои ограничения.
Случай 4. Пенни
Родители Пенни Макбрайд пришли ко мне на прием, когда учитель предложил девочке пройти тест у психиатра.
— Не знаю, что и думать, — сказала мама пятиклассницы на первом сеансе. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в пол. — Будет ужасно, если мы что-то сделали неправильно.
— Если вы ко мне пришли, это еще не значит, что вы где-то ошиблись, — успокоил я женщину и подумал, что консультация у психиатра по поводу ребенка у многих людей вызывает негативные эмоции, хотя и не такие, как двадцать-тридцать лет назад. — Так что случилось с Пенни?
— Она отстает в школе, — сказал отец. — Больше ничего. Она хорошая девочка, с ней никогда не было проблем.
— Пенни просто постоянно мечтает, — продолжила мама. — Она всегда была моей маленькой фантазеркой, ее мысли где-то далеко…
— Расскажи доктору о сказках, — сказал отец.
— Она мой самый младший ребенок, — продолжила миссис Макбрайд, подняв палец вверх, как бы говоря мужу: погоди минутку. — У нас уже было четверо детей, я рожала каждые два года, а потом через шесть лет появилась Пенни. Для нее у меня было больше времени, чем для ее братьев. С ней легче, потому что она спокойнее; наверное, она больше похожа на меня, чем мальчики. Я люблю ребят… — женщина сделала паузу и посмотрела с высоты четвертого этажа на деревья, как будто подумав о сыновьях, на секунду забылась. Потом снова вернулась к теме разговора: — Но мне кажется, мы с Пенни с самого начала были на одной волне. Когда у тебя четверо сыновей и ни одной дочери, ты почти забываешь, что такое быть девочкой. Так что когда появилась Пенни, не в обиду Джо и мальчикам, в моей жизни словно материализовалась родственная душа. Я не имею в виду, что мы психологически переплетены и я излишне вовлеченная мать или что-то в этом роде. Это не так, поверьте. Но в доме, где полно мужчин, полезно немного сбалансировать обстановку. В общем, сказки, которые упомянул Джо, сочиняем мы с Пенни. Мы называем их «Дальние истории». Они о детях, которые живут в Дальней стране. Название пришло мне в голову, когда Пенни было три годика. Я рассказывала ей сказку, и у малышки был такой отрешенный взгляд. Мне захотелось присоединиться к ней, где бы она ни была, поэтому я предложила «отправиться» в Дальнюю страну. Так начались эти истории.
— Они ей нравятся?
— Она их просто обожает. Ее можно успокоить такой сказкой практически в любой момент.
— Она добавляла к истории что-то от себя? Может быть, выдумывала что-нибудь?
(Умение добавлять что-то к сюжетной линии в целом позволяет оценить творческое воображение и языковые способности.)
— У нее лучше получается слушать. Я могу рассказывать сказку за сказкой, а она будет сидеть рядом и смеяться. Если задать вопрос, становится понятно, что часть она пропускает мимо ушей. Я объясняю себе, что она просто где-то далеко, но не могу точно сказать, что это значит. Просто такое ощущение.
— Видимо, вы хорошо подстроились к дочери, — заметил я.
— Знаете, теперь мне кажется, что она совершенно не воспринимает содержание, а просто любит слушать. — В голосе миссис Макбрайд послышались нотки сожаления. — И почему я раньше не обратилась за помощью?
Она расплакалась, и Джо Макбрайд, румяный мужчина в изящном деловом костюме и сдержанном фиолетово-бирюзовом галстуке, приобнял жену. Они сидели на диване в моем кабинете с каким-то напуганным и озабоченным видом.
— Полли хочет сказать, — пояснил Джо, — что мы представления не имели, будто есть проблема. Пенни была тихой маленькой девчушкой, и все.
— Попытайтесь расслабиться. Я понимаю, что вы озабочены и вам сложно было обратиться ко мне. Но, может быть, я смогу оправдать ваши ожидания.
На Полли были красный шерстяной свитер и джинсы. Слегка седеющие светлые волосы покрывала бандана, и выглядела она так, как будто только что вернулась из похода с детьми. Своим видом женщина контрастировала со стильно одетым мужем.
— Довольно сильный шок, когда твоей дочери советуют пойти к психиатру, — сказала она, вытирая глаза рукой, а не платком, предложенным мужем.
Когда мы углубились в анамнез — а ключом к постановке диагноза в такой сложной области служат не замысловатые анализы, а история жизни ребенка, — передо мной возник портрет смышленой девочки, у которой есть некоторые проблемы с речью и вниманием.
Осложнения в развитии языковых способностей могут возникать по-разному и на многих уровнях. У человека бывают сложности и с приемом, и с передачей. Проблемы на входе — их называют проблемами восприятия языка — могут нарушить и прием, и осознание информации, потому что выход зависит от того, что человек получает. Проблемы на выходе, которые называют еще проблемами выражения языка, могут влиять и на то, что человек может написать и произнести, и на то, что он представляет в мыслях.
Полноценный анализ проблем обучения и развития языковых способностей, включая дислексию, выходит далеко за рамки этой книги, но нельзя обсуждать СДВ, не упомянув языковых проблем и нарушения обучаемости в целом, поскольку они часто сосуществуют с этим синдромом и взаимно усугубляются. Кроме того, придется коснуться других неврологических проблем, которые могут маскироваться под СДВ или ухудшать его течение: от таких очевидных, как, например, нарушения слуха, близорукость и проблемы с нервами, влияющие на артикуляцию, до более тонких афазий[13], проблем с памятью и эпилепсии.
Я спросил Полли, поздно ли их дочь научилась говорить. Время важнейших достижений — ключевых этапов развития — не высечено в камне, но помогает быстро сориентироваться, стоит ли рассматривать возможность каких-то задержек. Обязательно нужно убедиться, что и врач, и родители одинаково понимают слова «рано» и «поздно». Некоторые полагают, что, если десятимесячный малыш не декламирует Шекспира, с ним что-то не то, а другие уверены, что молчать до трехлетнего возраста вполне нормально, а может, и к лучшему.
— Да, поздно, — сказала Полли. — Первые слова она начала произносить примерно в год и десять месяцев, а короткие предложения появились в три года. Педиатр посоветовал побольше читать ей вслух и вместе сочинять. Так возникли «Дальние истории».
