Когда желаемое свершилось, она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Амрите чудилось, будто она плывет по огромному океану в лодке, которую раскачивают упругие волны. Каждое движение двух слитых друг с другом тел наполняло ее глубоким восторгом, желанием бесконечно продолжать этот путь.
Соединение лингама с йони было ключом к тому миру, о котором она ничего не знала. И он был во сто крат лучше того, в котором Амрита жила прежде!
– Просыпайся, Амрита. Пора расставаться.
Она с трудом приподняла тяжелые веки. Темные глаза Камала смотрели внимательно и серьезно. Девушка заметила, что он снял украшения и надел дхоти.
– Вставай, только осторожно, чтобы не закружилась голова. – Он бережно поддержал ее за талию. – Зачем ты съела так много кореньев!
– Прости! – пробормотала Амрита.
Все вернулось на круги своя. Радость померкла. Вновь появились неловкость и стыд. Впрочем, они не смогли стереть воспоминаний о ни с чем не сравнимом удовольствии, какое она испытала минувшей ночью.
Амрита заметила на постели алые пятна. Итак, она стала «женой бога». В подтверждение свершившегося Камал надел ей на шею тали.
– Тебя ждет Хемнолини. – Он ободряюще улыбнулся. – Завтра она начнет заниматься с тобой. Прилежно изучай науку любви: уверен, что из тебя получится великолепная девадаси!
Девушка вышла из храма. Стоял обычный летний день, светило солнце, небо было пронзительно-синим и гладким как шелк. Вот только она сама никогда не будет прежней!
Провожавшая Амриту Хемнолини поинтересовалась, как прошла ее первая ночь с мужчиной, и тут же дала девушке несколько советов. Юная девадаси не слушала наставницу. Она думала о другом.
Девушка вернулась в свое жилище и сразу встретила горящий взгляд взволнованной Тары.
– Ну… что?!
– Я прошла посвящение.
– Знаю. Кто это был?!
Амрита поняла, что ни за что на свете не сможет открыть подруге правду.
– Виджай.
Тара разрубила кулаком воздух.
– Опять Виджай! Да пусть он сгорит! Это было ужасно?
– Вовсе нет. Мне было… хорошо.
Лицо полыхало предательским румянцем, на губах дрожала робкая улыбка.
– Значит, тебе больше повезло, – угрюмо произнесла Тара. – Или ты иначе устроена. Впрочем, тебя не волновало, кто это будет…
Голова кружилась, и Амрита легла на циновку. Она не знала, почему по лицу потекли слезы. Быть может, потому что детство закончилось, а она так мало знала о взрослой жизни. Или оттого, что она невольно предала подругу и отныне должна хранить в душе эту постыдную тайну.
Глава IV
Чужие
– Мне кажется, невозможно завладеть всем и успеть повсюду, отец. Вы хотите сохранить хорошие отношения с представителями высших индийских каст и вместе с тем приглашаете к себе в дом англичан. Вы велите моей сестре присутствовать во время наших бесед с белыми офицерами, улыбаться им и играть на ситаре[10] и при этом собираетесь выдать ее замуж за брахмана. Вы настояли на том, чтобы я выучил английский и познакомился с европейской культурой, а теперь говорите, что я должен жениться на дочери человека, которого интересует только торговля.
Выслушав своего сына, господин Рандхар откинулся на спинку кресла.
– Ты прав, Киран, это действительно так. Я стараюсь ничего не упустить. К сожалению, сейчас нельзя жить иначе. За неуплату налога заминдару грозит продажа его владений, причем без какого-либо судебного разбирательства. И если выручка от продажи имения не покроет недоимок, заминдара подвергнут аресту и тюремному заключению. Английские порядки несладки, и я должен прилагать неимоверные усилия для того, чтобы сохранить нашу собственность. Все, что я делаю, я делаю ради вас, своих детей.
Киран нехотя кивнул. Было трудно не согласиться с доводами отца. В отличие от господина Рандхара юноша интересовался только книгами, а его сестра Джая была нежной и хрупкой девушкой. Отец перенес любовь к своей жене, которая умерла много лет назад, на детей, сделав их жизнь легкой, радостной и беззаботной. Теперь пришло время оплачивать долг.
– Позвольте мне посмотреть на невесту.
– Ты увидишь ее во время свадьбы, как и положено. Не беспокойся, она молода и красива. А пока я советую тебе отвлечься от книг и совершить интересную поездку. Она пойдет тебе на пользу как мужчине и будущему мужу.
Киран вздохнул. Это был двадцатилетний юноша с серьезным лицом и задумчивыми глазами. Один из немногих просвещенных индийцев, он прочитал немало историй о правде и лжи, лицемерии и морали, видимости и истине. Втайне от отца он поджидал английские корабли и покупал у моряков зачитанные за долгие месяцы плавания, местами порванные и засаленные книжки. Так в руки Кирана попали романы Свифта и Дефо – великолепные притчи о человеке и его судьбе во враждебном мире, пронзительные и мрачные стихи Донна и даже пьесы Шекспира.
Ему нравилось все английское и вместе с тем возмущали сами англичане. Большинство из тех, кто населял так называемый Белый город, жили в роскоши, держали множество слуг. Вели себя нагло, играли в карты, дрались на дуэли, обзаводились любовницами и без конца совершали торговые сделки, набивая карманы деньгами. Они презирали обитателей Черного города – тех кварталов Калькутты, где жили индийцы.
– Куда я должен поехать?
Господин Рандхар, высокий, дородный человек со смуглым лицом и властным взглядом, добродушно усмехнулся.
– Ты не должен. Я тебе предлагаю. Господин Дипак, управляющий нашим имением, много лет подряд вспоминает одно местечко, где побывал еще в молодости. Оно находится недалеко от Калькутты, в Бишнупуре. Это известный на всю округу храм бога Шивы. В нем выступают знаменитые девушкидевадаси. Возьми деньги, поезжай туда, поживи в Бишнупуре несколько дней. Там ты познакомишься с храмовой культурой, насладишься танцами и, надеюсь, приобретешь… кое-какой опыт. Это мой подарок… перед твоей свадьбой.
Кирану ничего не оставалось, как с благодарностью поклониться отцу.
На самом деле ему не хотелось никуда уезжать. Он ничего не понимал в танцах и не интересовался ими; его не привлекала продажная любовь, которую называли «служением богу».
– Сегодня у нас будут гости, – сказал заминдар, – заместитель начальника местного гарнизона и еще один офицер.
Киран снова кивнул. Это означало, что ему придется исполнять роль переводчика; причем англичане непременно начнут обмениваться репликами, смысл которых ни в коем случае нельзя объяснять отцу. Отец, в свою очередь, станет отпускать замечания, многие из коих представители колониальных властей наверняка сочли бы оскорбительными, если бы понимали хинди.
У заминдара было роскошное имение в окрестностях Калькутты и особняк в самом городе – здание с чисто выбеленными, украшенными орнаментом стенами и забранными узорчатыми решетками окнами. Дом окружал пышный сад с водоемом. Здесь было множество беседок, качелей и ярких клумб. Дочь господина Рандхара, Джая, очень любила цветы и выращивала алую ашоку, желтый чампак, гибискус с его пьянящим запахом, нежно благоухающий жасмин.
