— Не хочешь? — спросил Себастьян, когда ее задумчивое молчание слишком затянулось.
— А тебе часто отказывали? — неожиданно резко спросила Катрин.
— Не часто, но бывало иногда, — просто ответил Себастьян.
Значит, ее догадка была верна. А какого ответа она ждала? Разумеется, у такого обаятельного мужчины было множество женщин. Некоторые, конечно, отказывали ему в близости. Редкие исключения… Она не из них. У нее нет сил противиться его обаянию.
— Я совсем не против, — ответила Катрин. — А куда мы поедем?
— Куда захотим. У нас не будет определенного плана, — улыбнулся он.
Удивительное чувство радости и свободы волной поднялось в душе Катрин. Конечно, они отвергнут так опротивевшие ей планы, поедут куда глаза глядят, останавливаясь там, где понравится, в маленьких гостиницах будут заниматься любовью на старых постелях, любоваться закатами на перевалах, они будут свободны.
— Отлично! — воскликнула она, решительно поднимаясь из-за стола. — Едем!
Себастьян немного замешкался.
— Иди пока в номер. Мне надо расплатиться и сделать один звонок.
Катрин поднялась в номер и стала торопливо собирать разбросанные вечером вещи. Себастьян должен кому-то позвонить, наверно, кто-то ждет его дома, и, возможно, это женщина. Но может быть, это просто деловой звонок. Как бы ей хотелось, чтобы так и было. Стоп, она, кажется, начинает ревновать этого малознакомого, но уже родного ей человека к скрытой от нее жизни. И в ту же секунду Катрин улыбнулась. Конечно, Себастьяну нужно сообщить кому-то, что у него поменялись планы. Он ведь не знал, что встретит ее.
Глава 11
Они ехали вдоль озера, и Катрин с восторгом смотрела на величественные горы на другом берегу. Себастьян специально не поехал по скоростному шоссе, чтобы показать Катрин небольшой городок прямо на швейцарской границе, где он любил бывать. Они побродили по главной торговой улице, где Катрин с почти детским энтузиазмом заходила чуть ли не в каждую сувенирную лавочку, подолгу разглядывая грубых кукол в национальных одеждах, миниатюрные копии колокольчиков необычной формы, какие здесь вешали коровам на шеи. Она много фотографировала, задерживаясь то у старого городского фонаря, то у наглухо закрытых облупившихся дверей старого дома. В какой-то момент Катрин, сделав снимок, не обнаружила рядом Себастьяна. На секунду ей показалось, что все произошедшее с ней за последние сутки — сон, и девушка ощутила жуткое прикосновение ждущего ее одиночества. Катрин стало не по себе, когда она осознала, что расставание с Себастьяном сейчас для нее немыслимо. Тут девушка увидела своего спутника. Он выходил из соседнего магазинчика и нес большую плюшевую корову, которую Катрин рассматривала там.
— Держи! — Он протянул девушке игрушку. — Останется на память.
Катрин порывисто кинулась ему на шею, но Себастьян только прижал девушку к себе.
— Мне тут сказали, что я уже не в том возрасте, чтобы целоваться на улице, — засмеялся он.
«Кто это ему говорил? — ревниво подумала Катрин и тут же одернула себя: — У нас — разные жизни». Они снова сели в машину и покатили к Лозанне.
— И как давно ты занимаешься реставрацией кукол? — спросила Катрин, отрываясь от великолепного вида горной гряды за окном.
— Целую вечность. Я уже давно живу, — немного грустно улыбнулся Себастьян. — И куклами тоже занимаюсь очень давно. Я учился на скульптора, потом увлекся изготовлением театральных кукол, потом стал изучать старинные игрушки, научился их ремонтировать. Но до сих пор больше всего люблю заниматься куклами.
— Это оттого, — с наигранной легкостью произнесла Катрин, — что ты очень любишь женщин.
— Возможно, — серьезно ответил Себастьян. — Кстати, у вас иногда такие схожие характеры.
— Характеры? У кукол? — почти возмутилась Катрин.
— Еще какие! Вот некоторое время назад мне привезли одну особу из Базельского музея игрушек. Она была говорящая, но у нее заклинило одну детальку, и она все время твердила: «Дай!» Прямо как одна моя подруга, которая тоже все время кривила губки и требовала подарков, будто за одно то, что она рядом, все мужчины в мире что-то ей должны. Куклу я исправил, механизм был на редкость примитивный, и с подругой мы расстались, все было очень просто.
— А кого у тебя было больше, кукол или женщин? — неожиданно для самой себя спросила Катрин и тут же испугалась, что обидит Себастьяна этим вопросом. Но он только рассмеялся:
— Надо будет посчитать. Никогда не вел список. Но… с вами так интересно.
— С куклами или с женщинами? — спросила Катрин с вызовом.
Себастьян внимательно посмотрел на девушку.
— Я действительно люблю женщин, хотя порой вы просто невыносимы. Ничего, что я тебе все это говорю? Мне легко с тобой, — снова улыбнулся он.
— Мне это очень приятно, — отозвалась Катрин. — А ты женат?
— Был, дважды, и очень давно.
— А сейчас один? — продолжала выспрашивать Катрин.
— Не всегда, — честно сказал Себастьян. — Сейчас, например, я с тобой, и мне это нравится.
Катрин тоже улыбнулась, но в ее улыбке была скрытая грусть. Радоваться тому, что имеешь, — это редкая способность. Почему она не может просто быть счастлива сейчас, не думая о том, что впереди их ждет разлука? Почему она не может забыть об этом, хотя такие мысли причиняют ей боль?
— Это здорово — радоваться тому, что имеешь, не думая о большем, — высказала она свои мысли вслух.
— Это правда, — ответил Себастьян. — Мудро, Катрин, даже очень.
Девушке были очень приятны такие слова.
— Хотя, — продолжал Себастьян, — мне кажется, что такая девушка, как ты, не может не думать о большем. Я прав?
— Не знаю. Я ведь поехала с тобой, несмотря на то что это просто каникулы без обязательств, — ответила она немного грустно.
— Я уже сказал, у каждого из нас своя жизнь. У тебя ведь есть кто-то в Париже?
— Нет, только мой бывший жених, — уверенно ответила Катрин, удивившись, как легко сказала вслух то, что боялась произнести даже мысленно. — Я не люблю Тома.
— Тогда, конечно, о замужестве не может быть и речи, — просто произнес Себастьян.
— А ты всегда женился по любви? — продолжала выспрашивать Катрин.
— Не знаю. Но в твоем возрасте я пережил сумасшедшую любовь, — сказал он задумчиво.
Катрин насторожилась, разговор соскальзывал на тему, которой ей и хотелось и не хотелось бы касаться. Она понимала, что, чем позже расскажет Себастьяну об истинной подоплеке их встречи, тем более странным и даже обидным для него может показаться ее молчание. Но она уже готова была отказаться от попыток разгадать тайну, связывающую Себастьяна с ее матерью.
— А вы расстались тогда с той девушкой, которую ты любил? — осторожно спросила она, боясь, что зашла слишком далеко в своих расспросах.
