– Мама, мне кажется, ты какая-то рассеянная. У тебя все в порядке?
– Я чувствую себя превосходно.
– Ты меня заинтриговала. По крайней мере, это не новая любовь?
– Ты словно упрекаешь меня. Считаешь, что я уже слишком стара для этого?
– Я так смущена, что оставила тебя в Париже одну. Я говорила с Оливье о возможности твоего приезда в Монреаль, чтобы ты побыла с детьми. Он едет на конгресс куда-то на озера. Мне хотелось бы поехать с ним. Твоя Лилиана вполне сможет заменить тебя на несколько дней в бутике.
– Вторая неделя января.
– Я не думаю, что смогу, дорогая. Я тебе еще не сказала этого, но я подумываю после рождественских праздников съездить в Таиланд.
– Перестань делать вид, будто ты заботишься обо мне. Я еще не старая, и я вполне взрослая. Вот так. Золотой возраст, так называют его в Канаде?
ПО УТРАМ
Брижитт: Никак не привыкну к этому. Как мне нравится вот так дремать бок о бок с Альбером, вот так лежать недвижно, когда он спит, но это меня расслабляет. А в бутике меня ждет столько работы. Боюсь, если встану, разбужу его, но я уже теряю терпение. К тому же я чертовски хочу пипи. Да, совместная жизнь имеет свои трудности. С Пьером было так же. Помнится даже, когда его болезнь развела нас по разным спальням, это оказалось даже приятно. Как я могла тогда винить себя в этом!
Пять лет я сплю одна, располагаюсь в своей широкой постели, зажигаю свет, когда просыпаюсь ночью по потребности, встаю, когда мне кажется, что пора вставать. Теперь, когда Алъбер решается провести ночь у меня, я всегда рада, но каждое утро испытываю то же смущение. А если он настаивает на том, чтобы я провела ночь у него, то получается еще хуже. Я не осмеливаюсь сказать ему об этом, боюсь огорчить.
Альбер: Хм, как хорошо ощущать тепло ее тела рядом с собой. Я чувствую себя ребенком, мои ягодицы прильнули к ее животу, ее большие груди – к моей спине. Господи, какая она мягкая, бархатистая, нежная! Я не двигаюсь, хочу продлить это утро, оно чудесно. Сейчас пойду, приготовлю для нее завтрак и подам ей в постель. Не слишком это мне нравится – завтраки в постели, но ей это так приятно… Как отказать?
А все-таки я мерзавец: не могу заставить себя не сравнивать мою жизнь с ней и теми годами, что провел с Даниель. Я только сейчас осознал, насколько она была суха, резка, властна. Брижитт со всем соглашается, лишь бы, думаю, сделать мне приятное. Вот она легонько гладит пальцами мои волосы: в ней столько заботливости, великодушия, ласки. Истинное счастье! Мне кажется, что она уже знает обо мне все, но я не чувствую себя закабаленным, я абсолютно свободен. Она все принимает, все объясняет, все понимает. Подумать только, что я мог бы никогда не познать такого счастья!
Брижитт: В моих глазах не светится счастье, еще слишком рано. Но как он может смотреть на меня с таким восхищением? Мне кажется, мы немного смешны. Право, я не испытываю такого же восторга. Слишком, слишком рано! Наверное, мне надо привыкнуть к нему.
Альбер: Она дремлет. Я правильно поступил, что не стал тревожить ее. Она нуждается в отдыхе. Уже несколько дней в ней чувствуется нервозность. У нее достаточно поводов беспокоиться, винить себя. Это все же утомительно. И еще свет мне мешает. Она говорит, что боится темноты, поэтому мы не закрываем ставни. Вряд ли я смогу еще подремать немного. Но ничего. Нам так хорошо! Она так ровно дышит Мне кажтся, ей приятно. Надо поскорее вырвать ее отсюда. Я уверен, это поможет ей расслабиться.
АЛЬБЕР ВСТРЕЧАЕТ КАРОЛЬ
Король: Что он здесь делает, этот Алъбер, да еще с улыбкой до ушей?
– Добрый день.
– Я ждал вас. Не знал, в котором часу вы кончаете, вот и стоял у подъезда, смотрел на выходящих.
– Вы же потеряли столько времени!
– Я пенсионер, могу позволить себе такую роскошь. А вот у вас-то найдется для меня десять минут?
– Конечно.
Алъбер: Черт побери, какая же она красавица! И как невероятно похожа на свою мать! Мне кажется, будто я иду рядом с Брижитт, какой она была тридцать лет назад. Однако Король, пожалуй, более суровая, более сдержанная. В ее возрасте Брижитт наверняка была круглее, полнее, мягче, великодушнее.
– Зайдем сюда?
– Если вы не против, я предпочла бы поехать на площадь Мюрье.
– Вы знаете Перрин? Именно туда я повел вашу мать в первую нашу встречу.
