— Чего ты так рано встал, разве уже выспался? — с утренней хрипотцой в голосе произнес Говард Бейли, потирая щетинистый подбородок. С каждым прошедшим годом он стал казаться все мельче и суше. Его простое лицо отличала вечная задумчивость, а редкие седые волосы торчали клоками. Под глазами набухали тяжелые мешки. Но внешность обманчива. Ричард знал, что отец для своего возраста чувствует себя неплохо.
— Просто не мог заснуть, — сказал он. — В доме духота.
— Ты не меняешься. Сколько раз я находил тебя в детстве спящим прямо на земле то под деревом, то у сарая. Правда, ты никогда не забывал прихватить с собой подушку. Твоя мать даже начала запирать двери, но ты всегда находил ключ.
— Или вылезал через окно.
— Может, останешься на время, поживешь с нами?
Ричард опустил в кипяток пакетик с чаем.
— Спасибо, отец.
— Мы скучаем по тебе.
— Я знаю. Я тоже скучаю. Но я приехал сюда ненадолго. Мне здесь не нравится. Воздух слишком тяжелый. — Его родители жили последние несколько лет в Скуоли, это было совсем другое дело. Когда он поправился, то навестил их там.
— Ну, смотри сам. Мы же вернулись в Мидлхилл, чтобы остаться здесь надолго, — заметил отец.
Да, что и говорить, свадьба Чарльза позволила им с триумфом вернуться сюда, освободив от позора, который упал на их бедные головы, в то время как его считали коварным обольстителем невест. Родителям частенько достается за поведение детей. Ричард выпил сразу половину кофе одним большим глотком.
— Твоя мать обуреваема идеей восстановления порядка в Мидлхилле, она надеется, что здесь наконец-то появится достойный мэр. Говорят, город опустел, с тех пор как она уехала. Почему бы тебе не побыть рядом и не помочь ей в избирательной кампании? На каникулах, по крайней мере.
— Благодарствую. — Ричард приуныл.
— На носу Рождество. — В голосе Говарда мелькнули просящие нотки. — Подумай, как счастлива она будет.
— У нее теперь есть невестка и в придачу — целый город!
Одри Бейли была активной женщиной, постоянно пребывая в поисках нового дела. Она вечно строила какие-то грандиозные планы. Ее муж был более ленив и, вместо того чтобы нестись галопом, передвигался по жизни не спеша. Ричард был в мать, Чарльз — в отца, хотя с внешностью вышло как раз наоборот. Одри и Чарльз обладали более чем эффектной внешностью.
Говард посмотрел на сына с легким недоумением:
— Мы вынуждены будем искать тебе замену.
— Я не политик! — Ричард вскочил и расплескал остатки кофе.
Этажом выше послышались шаги, вода побежала по трубам. Вскоре на кухне соберутся все родственники Бейли.
— Да при чем тут политика! — Говард открыл холодильник, достал упаковку яиц и по инерции еще одну. — Если ты, конечно, не имеешь в виду сексуальную политику.
Ричард улыбнулся.
— Мы не должны говорить о сексе за столом! — Это правило придумала Одри, когда мальчики подросли и стали задавать откровенно смущающие вопросы за обедом.
— Брак… — начал было отец.
— …Это пожизненное заключение, — закончил Ричард. — Если вы с мамой мечтаете о внуках, то нечего беспокоиться. Чарльз обеспечит.
Старина Чарльз всегда заполнял прорехи в беззаботной жизни своего братца.
— Я думаю о твоем счастье, сынок. Тебе смешать коктейль? Достань, пожалуйста, миксер.
Ричард потянулся к верхней полке, обрадовавшись перемене темы.
— А хочешь приготовлю тебе омлет?
— Нет, спасибо, пап. — Ричард потер щетинистый подбородок, подумав, что надо было побриться, пока весь дом спал. По его расчетам, оставалось меньше минуты, до того как кухня будет атакована голодной толпой. — Мне надо идти.
Отец прислушался к звукам, доносящимся из глубины дома, и его лицо осветилось:
— Сюда идет твоя мать.
Очевидно, он умел угадывать ее по шагам.
— Увидимся позже, — бросил Ричард, в то же мгновение ловко выскальзывая через заднюю дверь.
— Ждем тебя к обеду. И пригласи Линду, мы бы хотели встретиться с ней.
Ричард остановился:
— Попробую… Если она захочет говорить со мной на эту тему.
Он рванул на машине так, что только взвизгнули шины. Но спешил молодой человек не для того, чтобы поговорить с Линдой. Хотя повидать ее было бы сейчас очень кстати.
Линда жила в красивом, стильном доме, расположившемся на одном из холмов, окруженном живописной местностью. К двухэтажному строению вела посыпанная гравием дорожка и примыкал гараж. Часть задней стены дома на уровне второго этажа была остеклена, открывая прекрасный вид на отвесно спускающуюся лощину с тоненькой серебристой ниточкой ручейка на дне.
Ричард позвонил, и донесшийся из глубин жилища голос позволил ему войти. Он был здесь как-то, поэтому знал, что, поднявшись по темной дубовой лестнице, увидит перед собой потрясающую панораму окрестностей. В это время года лощина была пестро-золотой. Большинство листьев опало и укрывало землю желто-коричневым ковром. Высокие серебристые стволы и простирающиеся вширь ветви деревьев каллиграфически точным рисунком выделялись на фоне неба. Было сухо и ясно.
Ричарда потянуло прогуляться там.
— Эй, спускайся сюда! — прокричала Линда снизу. Кухня и столовая находились на первом этаже.
Кухня была просторной и уютной — матовая с растительным узором плитка, покрывающая стены до потолка, строгая березовая мебель, огромный оранжевый светильник и такого же цвета коврик на полу. Все вокруг сияло чистотой и располагалось на своих местах. Линда даже готовить пыталась, не устраивая беспорядка. Ричарду пришло в голову, что здесь он вполне мог бы жить, если б у него появилось желание обосноваться на одном месте.
— Доброе утро. Я приготовила завтрак. — Она открыла шкафчик и достала две тарелки, затем легким движением руки выдвинула еще один ящик, вынула оттуда две ложки. Жестом пригласив гостя сесть за покрытый салфеткой стол, расположенный у окна, девушка вынула из холодильника тарелки с нарезанной ветчиной и сыром. Затем Линда поместила дымящуюся кастрюлю с кашей между тарелками, сказав при этом:
— Здоровая пища как раз для тех, кто любит риск.
— Но я…
— Не надо отказывать мне в просьбах. Их всего две. Пожалуйста, сядь. Мне не хочется есть в одиночестве.
— Я позавтракал дома. И только пришел сказать…
— Чаю? — Она ослепительно улыбнулась ему. — Не беспокойся, я не жду, что мой первый урок будет длиться слишком долго. Он закончится еще до того, как ты заметишь это.
— Как хочешь, — сказал мужчина, усевшись наконец.
— Ты вернулся вчера домой к родителям? — Она проглотила ложку овсянки.
