Лета приостановилась, почувствовав легкое бессознательное покалывание в затылке. Невозможно было подобрать слова, которые описали бы это ощущение, но всякий раз, когда человеческий объект засыпал, бог Сна мог чувствовать это. Так тихо, насколько это было возможно, она прошла в комнату Айдана, где нашла его дремлющим на кушетке.
Он откинулся назад, одна нога все еще была на полу, и рука прислонена к лицу. Наклонив голову, она смотрела на то, как необычно привлекательна была его поза. Его вылинявшая футболка плотно облегала мускулистую грудь.
Щетина на щеках лишь подчеркивала суровую красоту его черт. Он выглядел уязвимым, но тем не менее она не сомневалась в том, что, достаточно малейшего шума, и он вскочит, готовый к сражению.
Как только она закрыла глаза, чтобы следить за его снами, она увидела, что снежная буря, которую она вызвала, проникла в его подсознание. Опустившись на колени на пол возле него, она позволила своим мыслям дрейфовать, пока они не соединились с его более основательно.
Здесь — в мире сновидений — она была наблюдателем, который следовал его указаниям.
Он стоял снаружи дома в стиле Кейп-Код,[20]внутри которого ярко сверкали огни в противоположность темноте снежного шторма. Она услышала звуки смеха и музыки, доносящиеся из дома.
Движимая любопытством, она встала рядом с Айданом, так как он подсматривал за участниками вечеринки через покрытое инеем окно.
— Посмотри на них, — сказал он, без вопросов принимая ее присутствие в его сне. Его губы были презрительно изогнуты.
Лета нахмурилась, глядя на гуляк, которые пили за здоровье друг друга во время Рождественской вечеринки.
— Они кажутся очень счастливыми.
— Да, как выводок скорпионов, ждущих, чтобы напасть друг на друга. — Он указал подбородком на стройную, симпатичную женщину в дальней части группы. — Блондинка в углу — моя экс-невеста, Хизер. Лысеющий парень, на котором она повисла, — мой брат, Донни.
Эти двое ворковали друг с другом и пили из одного бокала. Уф, даже у Фрейда были бы проблемы с объяснением снов Айдана.
— Почему они вместе? — спросила она его.
— Это — интересный вопрос. После того, как я дал Донни работу, Хизер закатила истерику по этому поводу. Следующая вещь, которую я знаю, что он начал потихоньку подбираться к стерве. Самое удивительное, что она всегда говорила мне, будто абсолютно его ненавидит. Она считала его безмозглым неотесанным куском дерьма, который нуждался в помощи, чтобы зашнуровать собственные ботинки.
Он покачал головой, указывая на человека с каштановыми волосами, сидящим за столом напротив Хизер и Донни.
— Это — Брюс. Он был президентом моего фан-клуба и давнишним другом. Мой племянник Рональд подружился с ним и потом я узнал, что они оба распространили такое огромное количество лжи, что даже мой агент по рекламе не мог противодействовать. Что меня убивает, — так это то, что я точно знаю, что именно мой племянник думает о Брюсе. Если бы он только знал, что Рональд говорил о нем, когда он был вне пределов слышимости. Если уж на то пошло, обо всех них. Они никогда не стеснялись оскорблять друг друга при мне, потому что знали, что я не предам их доверие. Более вероломной группы змей никогда не существовало. И что действительно ставит меня в тупик относительно них — то, что, видя как они все предали меня ни по какой другой причине, кроме как обычная зависть, они достаточно тупы, чтобы полагать, будто те же самые люди, которые послали меня к черту, никогда не поступят так с ними. Невероятные идиоты.
Лета наклонила голову, увидев его воспоминания у себя в голове. Как он и сказал, каждый из людей, находящихся в комнате, говорил ему ужасные вещи об остальных. Они играли друг против друга и делали все возможное, чтобы погреть руки на известности Айдана, изо всех сил стараясь отвратить его от других в надежде на большую наживу. Было ужасно думать, что они способны сосуществовать друг с другом, учитывая вещи, которые они говорили Айдану за их спинами.
— Я не понимаю. Почему они сделали это?
Айдан увел ее от дома, сквозь бурю, пока они снова не оказались в его домике. Он подошел к столу, который она только что видела в его гостиной. Это был высокий, письменный стол в колониальном стиле, украшенный листьями и чиппендейловской отделкой.
Не говоря ни слова, он открыл ящик стола и вытащил свернутый листок бумаги. Его взгляд помрачнел, когда он вручил его ей.
Развернув листок, Лета увидела список имен. Некоторые были перечеркнуты, в то время как другие были помечены звездами.
— Что это?
— Список Донни. Он прошелся по всем моим знакомым и друзьям, методично пытаясь подружиться с ними. Он говорил мне, что я должен платить ему всякий раз, когда он этого захочет, потому что в противном случае, он уничтожит меня, так как теперь все мои друзья стали его. «Они в любое время поверят мне про тебя», — передразнил Айдан то, что должно было быть голосом его брата.
Лета была ошеломлена.
— Ты должно быть шутить.
— Поверь мне, я не настолько изобретателен. Все — от моего агента до моего банкира — находятся в этом списке. Перечеркнутые имена — это друзья, которых ему не удалось обработать своей ложью.
— Что с ними случилось?
— Донни и Хизер вычеркнули их из моей жизни так, что я даже не знал этого. Я был в отъезде, снимался в своем последнем фильме, когда он выгнал моего менеджера по заказам. Ричард был со мной с самого начала. Видимо что-то произошло между ними, и Донни уволил его и выкинул из моего дома и офиса. Я даже не подозревал об этом, пока не вернулся спустя недели после этого.
— Ты звонил Ричарду?
— Я хотел, но тут до меня дошли слухи о лжи, которую он тогда изливал моим так называемым друзьям. Только позже я понял, что это была подружка Рональда, которая, по его приказу, разыгрывала из себя всеобщего друга, и она вовлекла Ричарда во все это. Она лавировала между нами, распространяя чертово фуфло, только, чтобы понаблюдать, как все мы боремся.
— Почему она делала это?
Он устало вздохнул.
— Я задавал себе этот вопрос тысячи раз, и сейчас я так же близок к ответу, как и тогда, когда все это началось. Я думаю именно поэтому, мне всегда так нравились фильмы. В кино все должно иметь смысл. Герои всегда должны иметь мотивацию. Хорошую, вескую мотивацию для всего, что они делают. Они не могут быть кретинами без причины. Если кто-то отворачивается от героя, у них должна быть основательная, правдоподобная причина для этого. К несчастью, в реальной жизни все не так. Люди отворачиваются друг от друга из-за чего угодно: от вызывающего запор взгляда, обращенного на твое лицо, когда ты испортил воздух, и предположения, что это было направлено на них, до того, что им не нравится производитель ботинок, которые на тебе надеты. Люди — больные придурки.
