— А когда он вышел из подъезда? — спросил Пахомов.
— А он ещё не выходил, — ответила высушенная соседка, — наверное, к кому-то в гости пришёл, гуляют — суббота ведь.
— Да мы тут, как на посту сидим — такого волосатика трудно не углядеть.
— Разные, но другие. Дом ведь большой, шестнадцать этажей — тут всех жильцов не упомнишь, а их гостей, тем более!
Поблагодарив бдительных старушек, Пахомов направился к машине и, подозвав капитана Рябого, подвёл итоги:
— Если это преступник, то очень хитрый: внешность экстравагантная, специально, чтоб на него обратили внимание. Совершив убийство, снял бутафорию, стёр грим, вывернул куртку на изнанку и вышел неузнанным и незамеченным… Значит так: сделайте его фоторобот по описанию этих бабушек. И выясните, с кем последнее время общался убитый. И, срочно, проверьте все последние звонки его друга Григория.
— Знаю, знаю, что они многолетние друзья, но они оба ухаживали за Еленой. Григорий главный подозреваемый!
Глава семнадцатая
Пахомов пришёл на похороны Амирана. У могилы сына, вмиг постаревший Георгий Живидзе, обнимая жену, повторял:
— Прости меня, солнышко, что я его не уберёг! Прости!..
Подождав, когда все стали рассаживаться по машинам, чтобы ехать на поминки, Борис подошёл к Живидзе, представился:
— Я — следователь прокуратуры, майор Пахомов. Расследую убийство вашего сына. У меня вопрос: вы кого-нибудь подозреваете? Простите, что задаю его здесь, в такие минуты, но для меня это очень важно.
Георгий повернул к нему перекошенное от горя лицо.
— У него не было врагов. Он ни с кем не ссорился, никого не обижал.
— А в Тбилиси?
— Там его обожали! И соседи, и учителя, и одноклассники! Его все любили, все!.. Приходите его помянуть, сами в этом убедитесь!
— Приду. А куда?
— В ресторан «Казбек», там, где должны были свадьбу праздновать.
Живидзе отвернулся от Бориса и снова обнял жену.
— Прости меня, солнышко, прости!
В ресторане всё было так, как планировалось: хороший оркестр, богатая сервировка, изысканная еда и, главное, чего так хотел Георгий Живидзе, было много свежей зелени, доставленной прямо из Грузии: и цицмати, и экала, и тархун, и киндза, и черемша, и кондари… Были родственники Амирана, друзья Амирана, невеста Амирана… Не было только самого Амирана. Вместо него на эстраде, в чёрной деревянной раме, стоял его большой портрет, на котором он улыбался, красивый и радостный.
Весь вечер звучали любимые мелодии Амирана. Гости поднимались, поминали его и плакали.
Из-за стола вышел Григорий. Подошёл к музыкантам, пошептался, и они заиграли лезгинку. Но эта огненная, искромётная мелодия вдруг зазвучала в грустном, заторможенном ритме, и Григорий, прощаясь с другом, как в замедленном кинокадре, печально-похоронно станцевал эту обещанную ему лезгинку.
Глава восемнадцатая
В квартиру Валентина и Анюты, теперь уже в квартиру Елены, позвонили — пришёл Дубинский, обнял её.
— Что за срочность? Ты меня сорвала с совещания.
Они прошли в гостиную, уселись. Елена рассказала:
— Мне звонил следователь Пахомов, он подозревает Григория. Но это чушь, я в это не верю! Яков Петрович, что мне делать?
— Григорий мог его приревновать?.. Может, ты сначала дала ему надежду, а потом отвернулась?.. Скажи честно: у тебя было то-то интимное с этим, с Григорием?
— Нет, честное слово! Ни с тем, ни с другим… Но я знаю Григория очень хорошо, они закадычные друзья — он не мог убить Амирана.
— Ревность толкает мужчин на страшные поступки. Твоя любовь к Амирану…
— Не было никакой любви, — перебила его Елена.
Дубинский удивлённо вскинул брови.
— Но ты же шла за него замуж?!
— Разве замуж выходят только по любви?
Дубинский был явно обескуражен.
— Если бы ты была бедной Золушкой, а Амиран принцем-олигархом, я бы ещё понял: брак по расчету. Но, слава Богу и твоим родителям, ты в полном порядке, а он ещё только окончил университет… Впрочем, я уже вторгаюсь не в своё дело.
— Яков Петрович, дорогой, они были спаяны настоящей мужской дружбой! Они занимались альпинизмом и были связаны одной верёвкой в походах! Я уверена, Амиран сейчас оттуда… — Она указала пальцем в небо, как когда-то туда указывал Дубинский. И продолжила, — … наблюдает за мной, надеется, что я не брошу Гришу…
Дубинский улыбнулся.
— Ты так похожа на свою маму: преданная и верная. Великое счастье для мужчины иметь такую жену.
— А почему вы до сих пор не женаты?
— Понимаешь, Леночка, женщины думают сердцем, мужчины… Как бы тебе это сказать… — он на секунду задумался и нашёл формулировку. — Мужчины думают нижней частью туловища. А я, к сожалению, уже думаю головой. В молодости я искал женщину близкую по темпераменту и по интеллекту… А сейчас уже ищу близкую по лекарствам: общие врачи, схожие диеты… Одинаково любимые сериалы… Нет, ты же знаешь, я не сдаюсь: хожу в спортзал, катаюсь на лыжах, прыгаю с парашютом. В этом году собираюсь, поплавать на яхте в океане.
— Океан? Это же опасно!
— Ну так что?.. Ты же знаешь, мы с твоим отцом служили в морском спецназе — я дружу с морем.
Его ладонь лежала на поручне кресла. Елена положила на неё свою ладошку.
— Яков Петрович! В память о папе и маме защитите Григория, помогите найти истинного убийцу!..
— Девочка моя! Я — адвокат, я могу защищать его только в суде, но лучше до суда не доводить… А во время расследования… — Он развёл руками, задумался. — Я знаю Пахомова, он сильный следователь… Впрочем, можно обратиться ещё и к частному сыщику. Мне недавно рекомендовали одного, из Санкт-Петербурга, он только-только открыл своё сыскное агентство, но уже отлично себя проявил…
— Почему надо обращаться к кому-то из Санкт-Петербурга? Что, в Москве уже нет хороших сыщиков?
— Конечно, есть. Просто этого, Нельсона, очень хвалят.
— Что за странное имя?
— Это прозвище. У него с детства нет глаза — ходит в чёрной повязке и…
— Стоп!.. — перебила Елена. — А как фамилия этого гения?
— Довольно звучная, как и у тебя — Горчаков. Говорят, что он тоже потомок тех самых графов, но все его называют Нельсон… Ему удалось раскрыть пару шумных преступлений, и в него поверили.
