— Да, заходите!
Валерия разочарованно толкнула тяжелую дверь.
— Здравствуйте. Вы хотели меня видеть… Я Меркулова, — голос был явно не ее — надтреснутый, неуверенный. Ей самой никогда бы не понравился человек с таким голосом.
Следователь бросил на нее хмурый взгляд.
— Присаживайтесь, Валерия Павловна.
Оказалось, что самым страшным было пройти мрачные коридоры и постучать в дверь. Теперь, кое-как устроившись на неудобном твердом стуле, Валерия чувствовала себя почти спокойно. В конце концов она пострадавшая, и этот мрачный мужик с недоверчиво прищуренными глазами должен действовать в ее интересах.
— Валерия Павловна, вас уже спрашивали, кто, на ваш взгляд, может иметь что-то против вас, — неторопливо начал Свиридов, внимательно разглядывая карандаш, который он только что зачем-то схватил со стола. — Вы затруднились дать определенный ответ. У вас не появилось новых мыслей на этот счет?
— Вы позвали меня, чтобы раз в пятый задать одни и те же вопросы? — нахмурилась Валерия.
— Значит, нет? Валерия Павловна, я вас не совсем понимаю, — не отрывая взгляда от карандаша, пожаловался Свиридов. — Почему вы не хотите помочь следствию? Вы все время отделываетесь общими фразами, и ни одного предположения, ни одной мысли…
— Слушайте, ну мы же не в школе! — разозлилась Валерия. — Давайте без нотаций. Я притащилась сюда сразу после вашего звонка, а вы говорите!..
Свиридов наконец поднял голову.
— Валерия Павловна, я вам объясняю, что без вашего содействия будет трудно что-нибудь сделать. В большинстве случаев виновными оказываются близкие жертвы — коллеги, супруги, друзья… дети, — он пристально посмотрел на Меркулову, явно ожидая ответа.
Валерия пожала плечами.
— Я не знаю, что вас может интересовать. Спрашивайте.
— Почему вы не сказали, что у вас есть сын?
Она на секунду закрыла глаза. Спокойно. Давно было понятно, что рано или поздно ей зададут этот вопрос. Сын… Валерия вздрогнула. Сколько она представляла этот момент, сколько думала, что будет говорить, но сам ребенок всегда оставался для нее абстрактной фигурой. Только сейчас Валерия поняла, что он действительно есть. Что он живет, ходит, работает. Думает. И может быть, действительно хочет отомстить бросившей его женщине.
— Я не знаю, — скорее себе, чем следователю, ответила Меркулова. — Мы даже не знакомы, этого не может быть…
— Вы никогда не пытались его разыскать?
— Разыскать? — потерянно повторила Валерия, вряд ли даже осознав суть вопроса. — Ему сейчас должно быть двадцать семь лет… Вы уже знаете, кто он?
— Валерия Павловна, скажите, какие у вас отношения с Павлом Липатовым? — неожиданно поинтересовался Свиридов.
— С Липатовым? Обычные, — Валерия нетерпеливо передернула плечами. — Мы довольно долго сотрудничаем, серьезных разногласий никогда не было… Да какая разница?! Скажите наконец… — она замерла, отчаянно пытаясь не поверить возникшей догадке.
— Он когда-нибудь интересовался вашим бизнесом? Системой охраны? Доходами?
Валерия замотала головой, отбиваясь от потока ставших совершенно невыносимыми звуков.
— Нет! Я не помню! Извините.
— Я понимаю, что вам неприятен этот разговор…
У нее вырвался визгливый, истеричный смешок.
— Ну да! Неприятен, точно. Вот именно неприятен, так вы удачно это сказали… — забормотала она, не вникая в смысл собственной нервной скороговорки.
Главным было не допустить паузы, не дать забросать себя новыми мучительными вопросами. Но уверенный ровный голос следователя легко разбил ее бессвязный лепет. Спастись можно было только бегством. Почти не ощущая собственное тело, Валерия порывисто вскочила, больно стукнувшись локтем о стол.
— Извините, — бросила она уже от двери, игнорируя требовательные призывы сохранять благоразумие.
* * *
Теперь дождь казался благословением, великодушным и незаслуженным подарком природы. Мелкие холодные капли ударили в лицо, будто напоминая о ее принадлежности к этому миру. Валерия неожиданно остро ощутила, как легкие жадно хватают загазованный колючий воздух, как кровь бежит по венам, торопясь окатить горячими потоками растерянное трепещущее сердце. Она затравленно оглянулась.
Мечущееся между невыносимой реальностью и еще более чудовищными фантазиями сознание уже нарисовало картину, в которой ее душным неразрываемым кольцом окружали улюлюкающие журналисты, брезгливо сморщившиеся знакомые, ухмыляющиеся сотрудники и главное — ее сын, с ненавистью указывающий на разоблаченную женщину…
На самом деле вокруг было пусто, только скакали около лужи вороны, изредка подхватывая с земли что-то невидимое, и водитель торопливо бежал от машины, на ходу раскрывая зонт.
— Убери, — поморщилась Валерия. — И уйди, я пешком пойду.
Она правда пошла, почти побежала вдоль мрачного, за несколько минут ставшего ненавистным здания.
— Валерия Павловна, может, все-таки на машине? — взмолился старающийся не отстать Николай.
— Я хочу погулять. Одна, — отрывисто рявкнула Меркулова. — Уйди.
— Валерия Павловна, я с вами, — извиняющимся тоном возразил водитель. — Я должен вас охранять.
— Должен! — раздраженно передразнила Валерия. — Ты должен делать, что я скажу.
Николай покорно вздохнул и отстал на несколько шагов. Не обращая на него больше никакого внимания, Валерия так же быстро свернула за угол, вышла на шумную многолюдную улицу. Тут же на нее налетел то ли подросток, то ли молодой мужчина в бесформенной синей куртке и, вместо извинений пробормотав что-то вроде: «Блин, достали ползать», энергично пошагал дальше, глядя себе под ноги и кивая головой в такт звучащей в наушниках музыке. Потом непонятно откуда прямо под ноги бросились две собаки, злобно порыкивая и стараясь вцепиться друг в друга зубами. Валерия глухо охнула, шарахнулась в сторону.
— Валерия Павловна, может, все-таки на машине? — осторожно повторил Николай.
— Давай, — слабо кивнула она, с благодарностью цепляясь в протянутую руку.
ГЛАВА 10
Мать и сын
Присев на край стола и беспечно покачивая ногой, Юлия что-то увлеченно говорила. Валерия смотрела на нее, кивала, улыбалась и хмурилась, копируя выражение лица собеседницы, но не слышала ни слова. В голове уже, наверное, сотый раз прокручивались, как в замедленной съемке, события последних недель. Осколки стекла, пугающе безобидные уютные медвежата, допросы, протоколы, предположения, мертвый тусклый свет в казенном кабинете и чудовищное озарение — все это было гораздо реальнее веселого Юлькиного щебета.
Валерия подняла глаза и на какое-то мгновение перехватила удовлетворенный, полный превосходства взгляд управляющей. Сердце ненадолго зависло где-то в районе желудка, но потом опомнилось, забилось. «Это уже паранойя! — мысленно одернула себя Меркулова. — Так нельзя». Ей казалось, что люди вокруг давно уже знают все ее тайны. Когда она зашла в магазин, оживленно болтавшие консультантки резко замолчали, засуетились. Хорошие девушки, Катя и Алина, наверняка они просто испугались, что хозяйка разозлится за безделье. И у Юлии просто хорошее настроение. Может, племянник контрольную хорошо написал, вот она и болтает без умолку. Это Валерии сейчас не до рекламы и не до продаж, а той ничто не мешает заниматься любимым делом.
