В постель. Вместе с мужем. Окончательно закрепить и подтвердить клятвы, данные этим вечером.
— Хорошо.
Ив принялась снимать фату и запуталась. Хантер отцепил непослушный крючок и спросил охрипшим голосом:
— Тебе помочь с платьем?
Ив знала: от ее ответа зависит, что произойдет дальше. По ее тону Хантер поймет, хочет она отдаться ему или нет.
— Да, пожалуйста. Ты не мог бы расстегнуть пуговицы сзади?
Лазурь его глаз своей глубиной и таинственностью напоминала воды океана. Ив хотелось бы понять, что там. Может, не только желание?
— Повернись, — велел Хантер.
Он принялся расстегивать платье, его пальцы обжигали. Ив задрожала. Хантер расстегнул третью пуговицу… четвертую… а потом его губы скользнули по ее шее, и дыхание Ив пресеклось. Он осыпал ее затылок поцелуями, а Ив все было мало.
Наконец платье упало на пол, образовав у ее ног пышное белоснежное облачко. Ив повернулась, и Хантер, сжав ее в объятиях, прильнул к ее рту с пылом, которого она даже не могла себе представить. Потом он подхватил жену на руки и понес в постель.
Он положил Ив на подушки и принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке. Она стала помогать ему. Когда ее ладони коснулись груди Хантера, он с шумом втянул воздух, и Ив ощутила, как забилось его сердце. Они смотрели друг другу в глаза, долго, внимательно, и Ив показалось, что она прочла во взгляде Хантера жажду не только телесной, но и просто человеческой близости.
Они помогли друг другу избавиться от одежды, и тогда Хантер окинул ее голодным взглядом, провел рукой по волосам и выдохнул:
— Ты такая красивая.
— Ты тоже, — прошептала Ив.
Она хотела дать понять мужу, что не боится ответить ему равной страстью, равным пылом. Хантер был ее первым и единственным мужчиной, но сейчас неподходящее время для подобных откровений. Тонкую ниточку, хрупкую связь, возникшую между ними, может порвать, разрушить любое неловкое движение, любое неосторожное слово.
— Я не хочу торопить тебя, Ив. Если ты не готова…
— Я хочу быть твоей женой… по-настоящему… я готова.
И тогда он склонился к ней и стал целовать с такой властностью, что все внутри Ив откликнулось на его призыв. Она ласкала спину Хантера, наслаждаясь его физическим совершенством. Она помнила это чувство… Как часто она грезила о том, чтобы однажды снова испытать его… и внезапно поняла — почему.
Она все это время продолжала любить Хантера Коулберна.
Это было как озарение, как вспышка молнии. А что, если Хантер безразличен к ней? Если не может простить ее ошибку пятилетней давности? Что, если он навсегда останется для нее чужим человеком?
Но сейчас он не был чужим. В его глазах полыхало желание, и Ив, словно загипнотизированная, не могла оторвать взгляда от Хантера. А он ласкал ее до тех пор, пока Ив не задрожала от сладкой муки.
Его прикосновения сделали и ее более смелой. Она коснулась груди Хантера, потом ее рука скользнула ниже. Он застонал и хриплым от страсти голосом произнес:
— Ив, я так долго не выдержу, и если ты не хочешь торопиться…
— А если я хочу поторопиться? — с лукавой застенчивостью спросила она.
Хантер внимательно посмотрел на нее.
— Я хочу, чтобы тебе было приятно.
— Мне будет приятно, — уверила его Ив.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— О том, что хочу доставить тебе удовольствие.
— Ты доставляешь мне огромное удовольствие, — ответил Хантер и добавил с грубоватой и такой возбуждающей откровенностью: — Я хочу тебя.
— Я тоже хочу тебя, — прошептала Ив.
И тогда они слились воедино, и Ив начала взбираться на вершину, которой однажды уже достигла. Наслаждение, эротическое удовольствие накатывали на нее волна за волной, а потом Ив услышала, как Хантер произнес ее имя с таким глубоким чувством, что слезы полились из ее глаза.
И мир взорвался вокруг них.
Как отдать ему сердце, зная, что Хантер может разбить его? Ведь семья для него важнее, чем она, Ив.
И что он скажет, когда узнает, что они потеряли ребенка?
Но ответы на эти вопросы она будет искать завтра.
А этой ночью она просто хочет быть с ним и верить, что он хочет быть с ней.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Ида Кларк, последние десять лет выполнявшая в доме Эмори Раскина обязанности домоправительницы, открыла дверь, прежде чем Ив успела достать собственный ключ. Она крепко стиснула Ив в объятиях, потом отстранилась и внимательно осмотрела ее.
— Неужели ты успела выйти замуж?
На прошлой неделе Ив позвонила Иде и предупредила ее, что дом будет продан, когда они с Хантером приедут в Саванну, а заодно рассказала и о своем замужестве.
— Так уж получилось. — Ив сделала шаг назад, к Хантеру. — Ты помнишь мистера Коулберна?
— Конечно, — медленно проговорила Ида. — Он любит черный кофе.
Хантер рассмеялся и протянул ей руку.
— У вас прекрасная память.
— Такая уж у меня работа, — заметила Ида, отвечая на его рукопожатие. Потом взглянула на Ив и поправилась: — Была. Гаррисоны сказали, что я могу начинать у них, как только вы тут все закончите.
— А ты уверена, что тебе у них понравится? — озабоченно спросила Ив.
— Совершенно уверена. Они прекрасная пара. У них целая куча внуков, которые то и дело наезжают в гости, так что работы хватит. Но я… — она замолчала. — Я буду скучать по тебе и по твоему отцу.
Что-то сжалось в горле у Ив, и она постаралась сдержать набежавшие слезы.
— Я тоже буду скучать по тебе. — И, немного успокоившись, сказала: — Мы собираемся вынести вещи из моей комнаты… Кстати, мы ждем Дугласа Крайтона на ужин.
Ида кивнула.
— Мистер Крайтон звонил утром и предупредил, что приедет к восьми.
— Спасибо, Ида. Мы с Хантером должны решить, какую мебель отправить в Денвер, но паковаться начнем только утром.
Через несколько минут Ив и Хантер поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Ив жалела, что чувство близости, которое возникло между ними прошлой ночью, куда-то пропало. В те полные страсти мгновения ей казалось, что их сердца и души соприкоснулись, а когда она проснулась утром, прильнув к мужу, у нее появилась надежда, что это ощущение родства наполнит всю их дальнейшую жизнь. Но Хантер наградил ее дивным поцелуем, а потом отстранился, вылез из постели и отправился в душ.
Ив очень хотелось знать, о чем думает ее муж. Значила ли прошлая ночь для него то же, что для нее. Но Хантер замкнулся, и она не могла ничего ни понять, ни почувствовать.
