Девин вздохнул.
— Пойду посмотрю, как там ребята.
— Спасибо, — с облегчением сказала Ханна, и он сообразил, что она благодарна ему, и не только за помощь. Очевидно, ей обязательно нужно делать что-то самой, чтобы не утратить ощущение собственной независимости. И тем не менее ей придется привыкать к его помощи, по крайней мере пока он тут арендатор.
Он зашагал прочь, и Ханна, тяжело облокотясь о вилы, устало посмотрела ему вслед. Мальчики подстерегали его снаружи и тут же кинулись к нему с просьбами поучить их набрасывать лассо на столбы забора. Ханна усмехнулась. Почему-то сын ее вдруг невзлюбил бейсбол и увлекся ковбойскими делами. Он так восхищался Си-Джеем, что верность Элли, похоже, оказалась под вопросом.
Девин ласково взъерошил волосы Джастина, и Ханне вдруг стало страшно за сына. Джастин быстро переборол застенчивость, и теперь, стоило Девину заговорить с ним, малыш оживлялся, словно каждая минута с Девином была для него настоящим праздником.
Да ведь и с ней дела обстоят ничуть не лучше, сообразила вдруг Ханна, вспоминая, как позволила Девину поцеловать себя и — что еще хуже! — ответила на его поцелуй. Каким-то непостижимым образом ему удавалось усыпить ее бдительность и заставить мечтать о несбыточном. Может быть, перед искушением принять его помощь действительно невозможно устоять, однако нельзя допустить, чтобы Девин стал для нее поддержкой и опорой, тем более сейчас, когда она так стремится к независимости.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Девин закинул седла в багажное отделение трейлера, чувствуя, как пот заливает глаза. День обещал быть на редкость жарким — солнце сильно припекало, хотя было только семь часов утра. Си-Джей отправился задать лошадям дополнительную порцию сена. Вряд ли Ханна оценит такую заботу, но Девин знал, что не сможет со спокойной душой уехать на родео в Чейенн, если не позаботится о Ханне.
При мысли о сыне Девин вновь почувствовал, как ему не хочется ехать на родео. Несмотря на все выходки Джолин, мальчик упорно стремился повидаться с матерью, а Джолин обещала Си-Джею, что непременно будет в Чейенне, где ей всегда сопутствовала удача. Девину больше всего на свете хотелось махнуть на все рукой и остаться. Однако он уже оплатил свое участие в родео и к тому же рассчитывал выгодно продать одну из обученных лошадей. Даже если родео и означает очередную встречу с Джолин, неплохо провести несколько дней вдали от Ханны Риз. Впрочем, он планировал возвращаться на ранчо по вечерам.
Не успел он отойти от трейлера, как застыл, завороженный пленительной картиной. Ханна вышла из дома вместе со своим сыном, и Девин залюбовался тем, как мягкий утренний свет подчеркивает шелковистый блеск ее волос. Он в который уже раз подумал, что Трэвис Риз — настоящий болван.
Даже сейчас, когда она была на пятом месяце беременности, посторонний не заметил бы никаких изменений в ее фигуре. Однако теперь, когда ему стал известен ее секрет, Девин внимательнее присматривался к Ханне и недоумевал, как же это он ничего не заметил раньше, не сообразил, почему она так часто прикладывает ладонь к животу, лаская будущего малыша. Он уже научился распознавать, когда на нее накатывала тошнота и кровь резко отливала от ее лица. Сейчас Ханна тоже была бледная, и Девин ощутил обычную мужскую беспомощность.
Она направилась прямиком к нему, и Девин заметил, как решительно Ханна шагает и каким твердым голосом велела Джастину не подходить близко к лошадям. Мальчик промчался мимо Девина к конюшне, очевидно рассчитывая найти там Си-Джея. Несмотря на бледность, глаза Ханны возмущенно сверкали. Девин отлично знал, в чем дело, но, когда она подошла к нему, приподнял шляпу и сказал:
— Доброе утро, Ханна.
Она не ответила на приветствие, а лишь сердито уставилась на него.
— Кажется, вы что-то говорили о поездке на родео?
— Так и есть, мы вот-вот уедем.
— Тогда почему вы поручили Си-Джею делать за меня мою работу?
В душе Девина загорелся гнев — частично оттого, что она так резко говорила с ним, но в основном потому, что выглядела слишком уж соблазнительно.
— У меня сегодня и без того много дел, не хватало только заботиться, как бы вас не затоптали на глазах у малыша.
— Я отлично справляюсь с табуном, и мне плевать, тут вы или нет.
— Я вовсе не хотел сказать, что не справляетесь, — осторожно заметил Девин. Ханна до сих пор не призналась ему, что у нее нет опыта, но забросить сено в кормушки под силу каждому, а потому Девин уточнил: — Я просто думал о малыше. Мне спокойнее, если я буду знать, что вам не придется лишний раз печься на жаре. Своих лошадей я тоже выпустил на выгул, так почему бы не покормить всех разом?
На лице у Ханны отразилось изумление, словно она не привыкла к тому, чтобы кто-нибудь заботился о ней. Девин едва сдержался, чтобы не послать проклятие в адрес Трэвиса.
— Ну… тогда, наверное, мне следует поблагодарить вас… — с запинкой произнесла она, даже не догадываясь, как беззащитно выглядит в эту минуту.
Решив воспользоваться ситуацией, Девин сказал:
— Вы точно не хотите, чтобы я что-нибудь передал Трэвису, если вдруг увижу его в Чейенне?
Ханна сжала губы.
— Точно. Скажу спасибо, если вы узнаете, там ли Трэвис, но я лучше подожду до окончания родео, а уж потом переговорю с ним и о ребенке, и об алиментах.
— Ханна, но ведь я мог бы побеседовать с ним от вашего имени. — Девин сжал кулаки, сам удивляясь, до чего ему хочется набить морду этому негодяю.
— Благодарю вас, но лучше не надо. Это должна сделать я.
Он чувствовал, что она снова отстраняется, становится чужой, совсем как после того поцелуя. Раздражение нахлынуло на него. Он чувствовал себя словно заарканенная лошадь.
Девин вздохнул.
— Кстати, я не буду говорить с Трэвисом о деньгах, которые он задолжал мне за Ракету.
— Спасибо за благородство, но я вас об этом не просила. — Ханна вздернула подбородок и напомнила ему: — Если Трэвис заплатит вам, я рано или поздно получу свое.
Девин поморщился и проворчал:
— Было бы куда проще, если бы Трэвис просто выплатил вам алименты, и все.
Ханна усмехнулась. Трэвис не настолько порядочен. Заметив, что Девин прочел ее мысли, она нахмурилась. Не хватало только, чтобы ее жалели! А как хочется, ища защиты, припасть к широким плечам Девина, забыв о том, что на нем нарядная ковбойская рубашка, расшитая бисером и серебром.
Из конюшни вышел Си-Джей, ведя лошадь, на которой восседал сияющий Джастин.
— Пап, давай скорей! — поторопил парень. Не успела Ханна заволноваться из-за Джастина, как Си-Джей без всяких церемоний стащил мальчика, велел не мешать и начал умело заводить лошадей в трейлер.
— Нельзя садиться верхом, пока не выйдешь из конюшни. Подумай о дверном проеме! — побранил сына Девин, но Ханна заподозрила, что он недоволен желанием Си-Джея поскорее уехать, и пробормотала:
