Тут открылась наружная дверь, и в приемную вошел шериф.
– Доброе утро, леди. – Он чуть приподнял форменную шляпу.
Мерсед побледнела и покосилась на Сонни. Та поборола свой страх и с невозмутимым видом спросила:
– Чем могу помочь, шериф?
– Просто небольшая проверка. – Он прикоснулся к своему оружейному поясу и пристально посмотрел на Мерсед. – Как Джим?
– Ему снимают швы, – с дрожью в голосе ответила молодая женщина.
Шериф покачал головой и усмехнулся:
– Скажи ему, чтобы знал, с кем пить. Не хочу, чтобы его еще раз изувечили.
Мерсед молча кивнула. Сонни тоже молчала. Шериф Мартинес снова приподнял шляпу и шагнул к двери.
– Счастливо оставаться, леди.
– Зачем он приходил? – спросила Сонни.
Мерсед пожала плечами:
– Я думаю, он просто делает свою работу.
Тут дверь кабинета распахнулась, и Джозеф с Джимом вышли в приемную. Швов на лице парня не было. Молодые супруги тотчас же направились к выходу и покинули клинику.
Повернувшись к Джозефу, Сонни спросила:
– Если Мерсед так трудно сюда приходить, то, может быть, надо давать ей побольше таблеток? Она уже пропустила один прием.
– Я очень за нее беспокоюсь, – со вздохом сказал Джозеф. – Джим почти не выпускает ее из дома. Если бы я не установил интервал в три месяца, я бы ее вообще не видел.
– Что именно вас беспокоит? – Ей казалось, она уже знает ответ.
Джозеф нахмурился и пробормотал:
– Не думаю, что он поднимает на нее руку, но все же…
– У нее здесь есть родственники?
– Своего отца она не знала, а мать умерла.
– Ох… – Сонни невольно отвела глаза.
– Я бы помог ей, – продолжал Джозеф. – Она прекрасно знает, что если бы решилась уйти от Джима, то могла бы пожить у меня.
Он, конечно, предложит ей убежище, но Сонни понимала, что молодая женщина на это не согласится. Гордость не позволит. Та же самая глупая гордость, которая и ей не позволяла прибегнуть к помощи друзей, но позволяла мужу отравлять ее жизнь.
– Что с вами? – Джозеф тронул ее за плечо.
– Ничего. Все в порядке. – Сонни поняла, что стоит, уставившись в одну точку.
– Вы уверены? – Он заглянул ей в глаза.
– Поверьте, все в порядке.
Казалось, Джозеф хотел еще о чем-то спросить. Но он вдруг улыбнулся и сказал:
– Как насчет ленча? По-моему, сандвич «дели» – замечательная вещь.
Обрадовавшись, что он сменил тему, Сонни охотно согласилась. Она надеялась, что Мерсед в конце концов откроется ей, но вступать с доктором в разговор о домашнем насилии она не рискнула. Слишком живы были воспоминания. К тому же ему незачем знать, кто она такая и почему сюда приехала.
Они вышли; снег скрипел под ногами, и ветер приносил с гор запах можжевельника. Она сунула руки в карманы, и пальцы наткнулись на каменного медведя, которого ей подарил Джозеф. Сонни принялась машинально поглаживать фигурку.
– О чем вы думаете? – Джозеф взглянул на нее с улыбкой.
– Я думаю о том, как здесь красиво. Я не привыкла к холоду, но…
– Вы не мерзнете в этом пальто? Может, наденете еще вот это? – Джозеф снял шляпу.
От непривычной заботы ей стало теплее. Все-таки он целитель во всех смыслах слова. Она отмахнулась:
– Я не это имела в виду. Просто я родилась во Флориде, а к снегу надо привыкнуть.
– Правда не хотите? – Он пожал плечами и снова надел свою ковбойскую шляпу.
Сонни покосилась на шагавшего рядом с ней мужчину. Сейчас его волосы были стянуты на затылке в хвост. А вот в первый вечер, в аэропорту, они были заплетены в косички, и он очень походил на индейца; во всяком случае, вид у него был весьма угрожающий. Но тогда она его еще не знала и не видела, как он относится к своим пациентам. Тогда он не целовал ее, и она не… Сонни покраснела и отвернулась.
– Нет-нет, не надо шляпу. Мне вовсе не холодно.
Они подошли к небольшому павильону и, заказав сандвичи, стали в очередь в кассу. Перед ними стояла группа горластых мальчишек, бравших напрокат коньки. Вспомнив, что дочка любит кататься на коньках, Сонни уже хотела спросить, куда мальчишки направятся, но тут Джозеф вдруг выхватил из стоявшего возле прилавка ящика вязаную шапочку и надел ей на голову.
– Вам нужна шапка, чтобы не мерзнуть. – Он завернул лиловый отворот шапочки и осторожно поправил ее.
Сонни взглянула на него с удивлением. Он же с улыбкой сказал:
– Вам очень к лицу. Смотрится великолепно.
– Надеюсь. – Она вспыхнула и в смущении потупилась.
Тут Джозеф увидел Барри и Карину, хозяев заведения; он познакомил их со своей спутницей, и они ей сразу же понравились. Сонни была тронута рассказом Барри о том, как он приехал из Лас-Вегаса, большого города, чтобы жениться на местной девушке Карине.
Позже, уже в клинике в комнате отдыха, она спросила:
– А где мальчишки катаются на коньках? Тут есть поблизости каток?
Джозеф едва не поперхнулся от смеха. Поставив кофейную кружку на стол, он ответил:
– Они ходят на замерзший пруд в Эко-Ридже. Здесь любят коньки. Правда, мальчишки там часто ссорятся, но ничего страшного…
Джозеф почему-то нахмурился, но это не испортило Сонни настроения. Вспомнив, как Джесси скользила по льду, она с улыбкой сказала:
– Моя дочь ужасно любит кататься на коньках. В Сиэтле она каждый день ходила на каток.
Джозеф скомкал обертку сандвича и швырнул ее через всю комнату в мусорную корзину.
– В Сиэтле? Я думал, что вы из Флориды.
Сонни поняла, что проговорилась, и попыталась хотя бы отчасти исправить свою ошибку:
– Да, из Флориды. Но последние полтора года мы прожили в Сиэтле. Там я и работала в доме для престарелых.
– Вам нравилась ваша работа?
Она вздрогнула и кивнула.
– Тогда почему же вы оттуда уехали? – Джозеф пристально взглянул на нее.
– Видите ли, там… Там не все было гладко. – Она тоже скомкала обертку от сандвича и крепко сжала ее в кулаке.
Он смотрел на нее все так же пристально.
– А разве когда-нибудь бывает так, чтобы все было гладко?
Сонни молча пожала плечами. Она мысленно проклинала себя за свою оплошность.
Тут Джозеф внезапно сменил тему:
– Вам с дочкой нужны зимние вещи. Я думал, что на уик-энд мы сразу же поедем в Альбукерке. Но мы можем в субботу сначала покататься на коньках, а потом уехать в город. Можно там переночевать и остаться на все воскресенье. Я уверен, что Анна тоже поедет.
