— В ней как будто сидело сто человек сразу.
— Правда?
— Ага. Знаешь, иногда она рассаживала в рядок своих глупых медведей, и меня в том числе, чтобы учить нас рисовать красками и карандашом...
Делия снова улыбнулась:
— Да, уроки изобразительного искусства.
— А ровно через минуту она уже лупила меня по руке, потому что я стащил печенье у ее любимого мишки, — пожаловался Филд. — Никогда нельзя было угадать, чего от нее ждать.
— Брук преподала тебе важный урок.
— Какой? — Филд посмотрел на Делию.
— Никогда не забывайся, если имеешь дело с женщиной.
Филд в недоумении смотрел на мать. Делия засмеялась и поцеловала его в макушку.
— Ты поймешь, когда начнешь встречаться с девочками.
Филд простонал:
— Ма-ам! Фу, какой ужас!
Делия удовлетворенно кивнула. Филд что-то сжимал в кулаке, и Делия терпеливо ждала, когда сын покажет ей свое сокровище. Это был кусочек золота.
— Что ты будешь с ним делать? — полюбопытствовала она.
— Буду хранить всю жизнь.
Последнее время Филд хранил все: маленькие сокровища, найденные на ранчо, несколько вещей, принадлежавших раньше Брук или другим членам семьи. Например, нож, который ему подарил Роки. Хозяином ножа когда-то был Стоун. Филд всегда носил подарок с собой. Делия знала, что сейчас нож лежит в его заднем кармане. Казалось, Филд пытался собрать все осязаемое — то, что он мог потрогать и взять в руки, потому что те, кого он любил, покидали его. На глаза Делии навернулись слезы, и она отчаянно старалась не заплакать.
Филд уже потерял сестру, его жизнь безвозвратно изменилась. Если Стоун будет упорствовать и отправит мальчика в интернат, Филд лишится одноклассников и друзей, появившихся у него еще в первом классе.
И скоро Филд потеряет ее, Делию.
Если она выполнит задание, то должна будет покинуть его, чтобы быть вместе с Брук на небесах.
— Мама, что с тобой?
Делия была очень расстроена, но улыбнулась мальчику. Она вдохнула его запах и попыталась запомнить: жевательная резинка, свежая рубашка и шоколадные батончики. А еще еле заметный запах амбара и конюшни.
— Все в порядке, котенок. Кстати, ты навещал Джинджер?
Одна из пастушьих собак, огромная рыже-белая колли, должна была ощениться со дня на день. Филд кивнул и убрал в карман самородок.
— Я был у нее, и она клала голову мне на колени. Мам, как ты думаешь...
— О чем?
— ... можно мне взять одного щенка? — Большие серые глаза умоляюще смотрели на нее.
Делия задумалась. Блэйд планировал продать половину щенков Джинджер владельцам соседних ферм. Со временем из них получатся отличные пастухи — Джинджер была дорогой породистой собакой. Оставшихся щенков собирались растить и обучать на ранчо Тайлеров — но как рабочих собак, а не домашних животных.
— Я хочу свою собственную собаку. Хочу ее вырастить и о ней заботиться...
— Я постараюсь что-нибудь сделать, — мягко перебила она сына. — Посмотрим, сколько щенков будет у Джинджер, а потом я поговорю с папой.
Огонек, горевший в глазах Филда, потух, стоило ей только упомянуть Стоуна. А потом мальчик пробормотал:
— Тогда нет смысла...
— Филд...
— Он скажет «нет». — Голос Филда дрожал.
— Котенок, твой папа...
— Мам, что я такого сделал? В чем я провинился, что меня отсылают отсюда? — Мальчик с мольбой смотрел ей в глаза. — Что я сделал не так?
— Котенок...
Но Филд уже слезал с кровати:
— Спокойной ночи, мама.
— Филд, подожди!
Но за ним уже закрылась дверь.
Как ей теперь поступить? Как она могла не замечать муки в глазах ребенка? Как она могла называть себя любящей матерью? Если бы Стоун... Но Стоун был поглощен своим собственным горем и никого к себе не подпускал. Только чудо могло помочь двум мужчинам, которых она любила больше всего на свете.
Взгляд Делии упал на фотографию Брук, стоявшую на тумбочке. Делия взяла рамку и прижала ее к груди. Она пыталась забыть о том, как быстро идет время.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Но я никуда не хочу ехать. — Филд сосредоточенно рассматривал кухонный пол.
Стоун стоял на коленях перед своим маленьким сыном, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
— Когда ты приедешь в школу, все твои страхи...
— Но я не боюсь, — с жаром говорил Филд. — Я просто не хочу ехать. Я хочу остаться дома с тобой и с мамой.
В его голосе слышалась мольба. Стоун тяжело вздохнул, пытаясь побороть досаду.
— Мы должны зарегистрировать тебя в школе, Филд. Это нужно было сделать раньше, но... — Он оборвал себя на полуслове.
Стоун ощущал присутствие Делии, стоявшей около обеденного стола и молча наблюдавшей за ними. Филда должны были зарегистрировать несколько недель назад, но то что-то не ладилось на ферме, а потом с Делией произошел несчастный случай — и поездка в Сан-Антонио все откладывалась.
Сначала отбился от стада ягненок, потом надо было чинить забор и ремонтировать сенокосилку, джипы и грузовики по нескольку раз возвращались в автосервис, все по очереди теряли ключи от машин. Все это происходило и раньше, но не одновременно.
Стоун взглянул на Делию.
Все проблемы свалились на него именно в те дни, когда было необходимо срочно оформлять документы Филда в школе.
Два месяца назад Стоун подал заявление и зарегистрировал сына в интернате — осенью Филд пойдет в пятый класс. Но просто так место в школе никто держать не будет, надо оформить все бумаги: Стоун уже получил письмо из школы, где его вежливо просили поторопиться.
Он вновь повернулся к маленькому мальчику, который уныло стоял перед ним. Ребенок был очень напряжен — ноги широко расставлены, а руки, сжатые в кулаки, притиснуты к бокам. Стоун понял, что его сын изо всех сил старается не расплакаться.
Лицо Стоуна исказила гримаса боли.
— Это очень хорошая школа, — терпеливо внушал он. — Там много деревьев и зеленых лужаек, много сверстников, с которыми можно играть. Ты будешь обедать со всеми в столовой и жить в одной комнате с другим мальчиком. Это так здорово! Не успеешь оглянуться, как школа станет для тебя вторым домом...
Стоун не смог закончить фразу. Он и сам понимал, как фальшиво звучат его слова. Интернат не может стать вторым домом, но Стоун хотел убедить сына, что все будет хорошо.
— Тебе же так нравится в Сан-Антонио, — с напускной веселостью продолжал Стоун. — Ты будешь жить недалеко от дяди Флинта и Шеннон.
