Лейн нагнал Амели у двери в тот момент, когда важный портье в роскошной ливрее отворил ее с видом, будто делает это для королевской четы.
— Думаю, лучше я доеду до отеля на такси, — быстро произнесла Амели.
Снова, сидеть в освещенной луной гондоле рядом с Лейном — это было бы уже чересчур!
Она ожидала, что Лейн станет отговаривать ее, но вместо этого он молча поднял руку, чтобы привлечь внимание одного из скучающих водителей такси.
Их возвращение в отель, во время которого они не сказали друг другу ни слова, почему-то расстроило Амели еще больше, чем события на танцевальной площадке. Она не могла понять, как мог мужчина, которому она, в конце концов, платила, выглядеть таким самоуверенным.
Когда они вошли в отель, Лейн сказал ей не терпящим возражений тоном:
— Чем чаще нас будут видеть на людях, тем лучше. Поэтому я предлагаю предпринять кое-какие меры в этом направлении. Например, есть несколько хороших экскурсий.
— Экскурсий? — прервала его Амели, нахмурившись. — Этого ведь будет недостаточно для того, чтобы нас увидели знакомые Джалиля.
— Танжер — небольшой город. Я уверен, что слухи о нашей «дружбе» вскоре достигнут ушей твоего «жениха», — ответил Лейн, и тут лифт гостеприимно раскрыл перед ними свои двери.
Он зашел внутрь и нажал кнопку ее этажа.
— Тебе вовсе не обязательно подниматься вместе со мной, — запротестовала Амели, но двери лифта уже закрылись.
— Чего ты так боишься? — поддразнил ее Лейн, когда лифт остановил движение. — Что я тебя поцелую или что я этого не сделаю?
— Ни того, ни другого, — оскорбленно ответила Амели.
— Врушка, — мягко сказал Лейн. — Ты ведь женщина, и, конечно, хочешь…
— Чего я хочу, — сердито прервала его Амели, стоя возле двери своего номера, — так это того, чтобы ты запомнил: я плачу тебе за то, что ты притворяешься моим любовником на людях, и более от тебя ничего не прошу!
Произнося эту тираду, она судорожно рылась в сумочке в поисках ключа. Наконец ключ нашелся на самом дне.
Когда она повернула ключ в замке, Лейн нажал на ручку двери и открыл ее настежь. Что мне делать, если он начнет настаивать на том, чтобы войти? Или даже на чем-то большем? Ее сердце начало биться все быстрее, и Амели положила руку на грудь, словно пыталась его успокоить.
Лейн пропустил ее вперед и последовал за ней, включив при входе верхний свет. Губы Амели внезапно пересохли, и стали подкашиваться колени. Пытаясь справиться с головокружением, она закрыла глаза и открыла их лишь тогда, когда услышала тихий звук закрывшейся двери.
Повернувшись, она открыла было рот, чтобы попросить Лейна уйти, и замерла в недоумении…
Лейн ушел. Он просто впустил ее в номер, а потом закрыл за собой дверь! Это было именно то, чего она и желала. Ведь так?..
4
Амели закончила завтрак, и официант увез тележку с опустевшими тарелками, оставив ее наедине с кофе и утренней газетой. Она сидела на балконе своего номера, греясь в лучах утреннего солнца, и поэтому должна была бы чувствовать себя полностью умиротворенной и расслабленной. Только почему-то это было совсем не так.
Раздался звонок телефона, и она побежала внутрь, чтобы поднять трубку.
— Амели?
Голос крестной быстро вывел ее из состояния самосозерцания. Та сказала, что звонит по чужому телефону и потому разговаривать долго не может.
— Как ты пообщалась с дедушкой? — спросила она.
— Никак, — сухо ответила Амели. — Я его еще не видела. У него по-прежнему плохо со здоровьем.
— Амели, я тебя не слышу. — Голос крестной был так тих, что девушка едва разбирала слова. — Линия прерывается. Мне уже надо идти. Я не смогу звонить тебе в течение следующих нескольких недель. Правительственные дела…
Потом раздались громкие щелчки, которые почти заглушили ее голос, но Амели догадалась, что это обычные слова прощания:
— До свиданья, я тебя люблю.
Прежде чем она смогла что-то ответить, линия окончательно прервалась. Она грустно уставилась на трубку, из которой доносились короткие гудки.
Какая жалость, что я не успела попросить ее прислать мне обратно паспорт. Теперь единственное спасение от свадьбы — это Лейн.
При этой мысли покалывающие мурашки возбуждения побежали вниз по спине Амели. Нет, надо немедленно взять себя в руки, подумала она, не надо быть такой глупой и легковерной! Чего стоила одна эта вчерашняя афера с дорогостоящим ужином? Ведь намного легче было бы просто пофлиртовать с Лейном на пляже, и дело было бы в шляпе.
Она снова посмотрела на телефон. Может быть, стоило проявить вежливость и узнать о здоровье дедушки? Немного нервничая, Амели набрала номер семейной виллы. Ответил незнакомый мужской голос, и она растерялась. После того, как она неуверенным голосом попросила тетю к телефону и представилась сама, на несколько секунд в трубке наступила тишина. А затем она услышала голос тети.
— Как дедушка? — спросила Амели.
— Он хорошо спал в эту ночь, — ответила тетя. — Хоть он еще очень слаб. Представляешь, сегодня он настоял на том, чтобы отправиться в мечеть на утреннюю молитву. К сожалению, он отдал приказ отвезти eгo туда прежде, чем я сообразила, что происходит. Поэтому его сейчас нет дома. Я так рада, что ты позвонила, Амели. Для него твое внимание очень важно.
Теплота в голосе тети заставила Амели почувствовать муки совести, и она попыталась убедить себя в том, что ей нечего стыдиться и не за что чувствовать вину.
— Ты очень терпеливая, — продолжала ее тетя. — Обещаю, еще, немного, и ты сможешь его увидеть. Я собиралась позвонить тебе сама, чтобы предложить завтра утром пройтись по рынку специй, а потом где-нибудь пообедать.
— Звучит очень заманчиво, — запинаясь, проговорила Амели.
Чувствуя себя еще более виноватой, она быстро закончила разговор.
Мне надо увидеть Лейна, решила она, и дать ему наконец понять, что из нас двоих я принимаю решения. Ее охватило нетерпение. Лейн обещал связаться с ней сам, но ей надо было увидеть его прямо сейчас!
Полчаса спустя она стояла на пляже и с досадой смотрела на молодого спасателя. Несмотря на все ее объяснения, он не мог понять, кого она имеет в виду, и тем более не знал, где искать этого человека. Амели медленно вдохнула и досчитала до десяти. Юноша не виноват, что не знает Лейна! Поблагодарив его, она расстроенно побрела обратно в отель.
Наступило время обеда, но Амели была не голодна. Ее мучил совсем другой голод, который едой было не утолить! Каждый раз, когда Она вспоминала, как Лейн подшучивал над ее девственностью, то фыркала от негодования. Вспоминать же то, как она не могла справиться с реакцией собственного тела на его физическую близость, Амели совсем не хотелось. Конечно, ей вовсе не было нужно, чтобы он целовал ее прошлой ночью, но, может быть, он хотел этого сам?
