Ручка двери снова задергалась.
– Кто тут? – недовольно спросил из-за двери Эндрю.
– Какой же он упрямый, черт бы его побрал! – пробормотал Роберт. – Как вы думаете, может, стоит отплатить ему той же монетой?
– Нет!
Больше Триша ничего не успела сказать. Роберт завладел ее губами, гася любые ее возражения. Тришу парализовало от шока и от прикосновения незнакомых губ. Роберт был выше Эндрю, шире в плечах, сильнее, и действовал он куда более напористо, чем когда-либо позволял себе Эндрю. Под безжалостным натиском губы Триши приоткрылись, и язык Роберта тут же ринулся в атаку. Тришу охватили новые, доселе незнакомые ощущения, словно горячая волна, зародившись в губах, прокатилась по всему телу и угнездилась внизу живота. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Казалось, она ступила на неизведанную территорию, интимные ласки, которые позволял себе язык Роберта, будили в ней незнакомый прежде трепет, волнующий и сладкий.
Наконец Роберт поднял голову, встретился с ошеломленным взглядом Триши и спросил со смешком:
– Неужели Эндрю морил вас сексуальным голодом, чтобы вы стали покорнее?
Триша была так потрясена, что не поняла вопроса. Роберт пробормотал что-то весьма нелестное в адрес Эндрю и продолжил начатое, на этот раз с еще большим пылом. Теперь он действовал не только языком, в ход пошли руки, он крепко прижал Тришу к своему телу, и Триша почувствовала его возбуждение. Ощущение было новым, очень волнующим, и вместо того, чтобы попытаться вырваться, Триша инстинктивно прильнула к Роберту.
Снова дернулась ручка двери. Триша резко прервала поцелуй. Она тяжело дышала, язык и губы казались горячими и припухшими. По непроницаемому выражению лица Роберта было невозможно догадаться, о чем он думает. Триша и не пыталась, она знала лишь одно: она только что побывала в совершенно новом для нее и опасном мире.
Это и есть секс, точнее похоть, поняла Триша. Меня только что очень страстно целовал мужчина, который умеет это делать.
Она со стыдом поняла, что такое в ее жизни произошло впервые! Триша покраснела и отвела взгляд. Она только сейчас заметила, что ее ладони лежали на твердой груди Роберта, у него все было твердым: плечи, руки, бедра и…
– Отпустите.
Вместо того чтобы отпустить Тришу, Роберт прижал ее еще крепче, снова наклонил к ней голову и провел кончиком языка по ее припухшим губам. Она издала беспомощный стон.
На террасе послышались удаляющиеся шаги, видимо, Эндрю ушел. Лицо Роберта ожило, глаза утратили пугающее Тришу выражение, брови сошлись на переносице. Триша почувствовала, что ее поднимают в воздух и опускают в кресло, где она не так давно сидела. Роберт сунул ей в руки все тот же стакан с бренди.
– Ну-ка выпейте!
– У меня и так голова кружится.
– А вы представьте, как вы будете себя чувствовать минут через пять. Ровно столько времени потребуется Эндрю, чтобы войти в дом через другую комнату и проникнуть в кабинет из коридора.
Увидев, что Роберт подошел к двери в коридор и отпер ее, Триша вскричала:
– Зачем вы это делаете?!
Не ответив на ее вопрос, Роберт молча подошел к торшеру и включил свет. Триша зажмурилась, но тут же снова открыла глаза: ей нужно было разобраться, что происходит. Роберт тем временем успел отойти в другую часть комнаты и наклонился, поднимая что-то с пола. Трише еще не доводилось видеть, чтобы кто-то так быстро переходил от почти полной неподвижности к активному движению. На его черные волосы упал свет торшера, и Триша впервые заметила, что они слегка вьются. Роберт выпрямился, и Триша увидела, что его губы тоже несут на себе следы их страстных поцелуев. Она отвела взгляд и неожиданно обнаружила, что сделать это совсем не просто. Роберт очень привлекателен и невероятно сексуален, подумала она и тут же ужаснулась: в кабинет вот-вот войдет Эндрю, а она любуется пружинистыми движениями Роберта!
Что делать? Может, напиться – и впрямь самый лучший выход? По крайней мере, бренди хотя бы притупит ее ненормальную реакцию на Роберта.
Триша поднесла стакан к губам и сделала большой глоток. Роберт мгновенно оказался рядом. Взяв у Триши стакан, он приложился к нему сам, одновременно другой рукой поднимая Тришу на ноги. Она чувствовала себя марионеткой, все ниточки управления которой находятся в руках Роберта. Он носит ее на руках, сажает в кресло и поднимает с него, целует… В животе у Триши снова сладко заныло.
– Не надо!.. – слабо запротестовала она.
– Не надо чего?
Но она уже забыла, что хотела сказать, потому что Роберт взялся за верхний край лифа ее платья, – касаясь ногтями ее кожи, причем так уверенно, будто имел на это полное право.
– Что вы делаете?!
Роберт уверенно и совершенно невозмутимо подтянул лиф вверх. Триша ужаснулась: оказывается, пока они целовались, лиф сполз, почти обнажив грудь. Почти как у Юны!
Юна…
У Триши внезапно закружилась голова, она закрыла глаза, но это не помогло. В следующую секунду Роберт смутил ее еще больше, принявшись поправлять ее волосы, – до этого момента Триша даже не замечала, что ее прическа растрепалась.
– Слушайте меня внимательно. У нас мало времени, так что принимать решение придется быстро.
У Триши возникло ощущение, что отныне Роберт взял ее жизнь в свои уверенные руки и намерен привести ее в порядок. Мысль должна была бы ее возмутить, но почему-то не возмущала, скорее успокаивала.
– Заприте дверь.
– Это ничего не решит. На мой взгляд, у вас только два пути. Первый: вы притворяетесь слепой и продолжаете жить так, словно ничего не произошло. Второй путь – не прячете голову в песок, выходите к гостям и объявляете во всеуслышание, что вы разрываете помолвку, и объясняете почему.
– Не слишком богатый выбор, – пробормотала Триша.
– Я еще не закончил. Если вы считаете, что не в состоянии предстать перед гостями, мы можем уйти через террасу прямо сейчас и уехать на моей машине.
Триша мрачно подумала, что она не только наивная дурочка, но еще и трусиха. Роберт дотронулся до ее виска, Триша почувствовала уже знакомое приятное покалывание, но это было уже слишком.
– Ради всего святого, Роберт, перестаньте!
– Хм, оказывается, вы знаете, как меня зовут.
Триша наконец подняла на него глаза, полные боли.
– Прошу вас, заприте дверь.
Он положил ладони на ее плечи и посмотрел ей в глаза очень серьезно, почти торжественно.
– Триша, сейчас полночь.
Час, когда она и Эндрю должны были официально объявить о своей помолвке. Триша затравленно огляделась, как будто ожидала прямо здесь, в кабинете, увидеть толпу гостей, собравшихся посмотреть, как Эндрю объявит во всеуслышание о своем завоевании. При мысли о его низости и собственной наивности Триша снова содрогнулась.
