– Бабушка, – в отчаянии воскликнула я, – да чем же Джангбу отличается от Иоанны, африканской сироты, которую ты поддерживаешь от моего имени?! Оба всего лишь пытаются пройти свой жизненный путь до планете, которая называется Земля.
– Разница между Иоанной и Джангбу в том, – сказала бабушка, прижимая к себе Роммеля и пытаясь успокоить его (а для того, чтобы поймать его, потребовались объединенные усилия Майкла, моего папы, мистера Джанини и Ларса, причем схватили его за секунду перед тем, как он собирался выскочить на улицу, прямо на Пятую авеню, на свободу), – что Иоанна, в отличие от Джангбу, НЕ ПОЛИВАЛА МЕНЯ СУПОМ!
Боже, какой она иногда бывает стервой. Сейчас я сижу и знаю, что где-то в этом городе, скорее всего в Квинсе, есть молодой человек, чья семья, возможно, будет голодать, и все из-за МОЕГО ДНЯ РОЖДЕНИЯ. Все правильно. Джангбу потерял работу из-за того, что Я РОДИЛАСЬ.
Я уверена, что где бы Джангбу сейчас ни был, он бы хотел, чтобы меня не было. Чтобы я даже не рождалась!
И я не могу сказать, что осуждаю его за это желание.
2 мая, пятница, 1.00, моя комната
Мое ожерелье со снежинкой такое славное, такое милое, такая прелесть, несмотря ни на что. Никогда в жизни не сниму его.
2 мая, пятница, 1.05, моя комната
Ну, разве что, если пойду плавать. Потому что не хочу потерять.
2 мая, пятница, 1.10, моя комната
Он любит меня!
2 мая, пятница, алгебра
О господи! Уже весь город в курсе вчерашней истории с бабушкой в ресторане. Видимо, сегодня других новостей нет, потому что даже «Пост » упомянул об этом. В колонке справа на первой странице в углу: «Королевский скандал».
«Принцесса и горошина» - сообщает «Дейли ньюс». Между прочим, суп был вовсе не гороховый, а из лобстеров.
Даже «Тайме» об этом написала! Вроде бы «Нью-Йорк тайме» считает ниже своего достоинства печатать статьи на такие темы, а вот и нет, вон она, статейка, в разделе «Метро». Лилли сразу сунула мне газеты под нос, как только они с Майклом влезли в лимузин.
– Слушай, ну твоя бабушка на этот раз отколола! – сообщила Лилли.
Будто без нее это не понятно. Будто меня не мучит чувство вины из-за того, что я, пусть и ненамеренно, стала причиной увольнения Джангбу.
Хотя, должна признаться, от скорби по Джангбу меня отвлек Майкл. Он так суперски выглядел! Впрочем, как обычно, когда он утром садится в лимузин. Ведь он только что побрился, и его лицо такое гладкое. У Майкла не очень много волос на лице, но к концу дня, когда мы предпочитаем целоваться, щеки Майкла слегка напоминают наждачную бумагу. Вообще-то я не могу не думать, что по утрам с Майклом целоваться было бы намного приятнее, чем вечером, потому что лицо у него тогда совсем гладкое. А получается, что целуемся мы с ним вечерами, когда его лицо царапается. Особенно шея. Нет, я вовсе не собиралась целовать своего парня в шею. Странно как-то это…
Не знаю про шеи других, но у Майкла шея очень славная. Иногда, очень редко, когда мы остаемся одни, я утыкаюсь носом Майклу в шею и просто вдыхаю. Я знаю, это звучит странно, но шея Майкла пахнет так здорово, очень-очень приятно, как мыло. Мыло и что-то еще. Что-то, отчего я уверена, что со мной все будет в порядке и со мной никогда ничего плохого не случится, когда Майкл обнимает меня, а я нюхаю его шею.
ЕСЛИ БЫ ОН ЕЩЕ МЕНЯ И НА ВЫПУСКНОЙ ПРИГЛАСИЛ!!!!!!!! Мы бы танцевали, и я всю ночь нюхала бы его шею, и никто бы об этом не знал…
Так, секундочку. Что это я там писала, пока не отвлеклась на запах майкловской шеи?
А, да. Бабушка. Бабушка и Джангбу.
Ни в одной статье о вчерашнем вечере не сказано ни слова об участии Роммеля. Ни в одной. Ни единого намека на вину бабушки. Ну что вы!
Но Лилли знает об этом, так как Майкл все ей рассказал.
– Вот что надо делать, – сказала она. – В классе талантливых и одаренных мы нарисуем транспаранты и после школы выйдем.
– Куда? – спросила я. Я совершенно не поняла, о чем она говорит, потому что все еще думала про гладкую шею Майкла.
– Да к «Хот Манже», – ответила Лилли, – будем протестовать.
– Против чего? – тупо спросила я, поскольку была занята мыслью о том, нравится ли Майклу нюхать мою шею так же, как мне нравится нюхать его. Честно говоря, я даже не помню, нюхал ли он вообще ее когда-нибудь. Он же выше меня, и мне гораздо проще подтянуть свой нос к его шее и понюхать. Но если он начнет нагибаться ко мне, чтобы понюхать шею, то это, во-первых, будет странно выглядеть, во-вторых, наверное, просто неудобно.
– Да против бессовестного увольнения Джангбу Панасы! – заорала Лилли.
О, супер! Теперь я знаю, чем мне заняться после школы. Будто у меня нет других проблем:
а) Уроки принцессы с бабушкой.
б) Домашняя работа.
в) Беспокойство из-за праздника, который готовит мне мама в субботу вечером: а вдруг никто не придет, а если придет, вдруг мама и мистер Дж. отмочат что-нибудь такое, за что мне будет стыдно. Например, мама может рассказать кому-нибудь о том, что происходит у нее внутри, а мистер Дж. может начать играть на своей ударной установке.
г) Меню для «Атома» на следующую неделю.
д) Папино навязчивое желание утащить меня на два летних месяца в Дженовию.
е) Мой парень до сих пор не пригласил меня на выпускной.
О нет, давайте я просто ЗАБУДУ ОБО ВСЕМ ЭТОМ и буду переживать за Джангбу. Не поймите меня неправильно: меня, конечно, волнует его судьба, но у меня и своих проблем по горло. Ну, например, хотя бы то, что мистер Дж. раздал контрольные, написанные в понедельник, и на моей стоит огромный красный трояк с длинным жирным минусом и приписка: «Надо поговорить».
Н-да, мистер Джанини, мы случайно не виделись сегодня утром за завтраком? Тогда не могли все сказать?
О господи, Лана обернулась и грохнула сегодняшнюю «Нью-Йорк ньюсдей» на мою парту. Там огромная фотография моей бабушки с Роммелем на руках, покидающей «Хот Манже», и пятна лобстерного супа-пюре заметно выделяются на блузке.
– В твоей семейке хоть один здоровый есть? – спросила она мерзким шепотом.
Знаешь что, Лана? Оч-чч-ень хороший вопрос.
2 мая, пятница, французский
Не могу поверить, что сказал Мистер Дж. Он имел наглость ТАКОЕ ляпнуть! Он предположил, что мои отношения с Майклом МЕШАЮТ мне учиться! Как будто Майкл не пытается помочь мне понять эту алгебру. Ау!
Да, Майкл каждое утро заходит ко мне перед уроками. Ну и что? Это кому-то вредит? Нет, конечно, это безумно раздражает Лану, так как Джош Рихтер никогда в жизни не приходил к НЕЙ перед уроками, потому что ему некогда: он любуется на себя в зеркало в мальчишеском туалете. Ну, и как ЭТО может отвлекать меня от занятий?
