Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– Думаю, Безруков сам вырыл себе могилу. Точнее, его заставили это сделать.
– Значит, он был не один?
– С ним был кто-то еще, но дождь не оставил следов. Недалеко от ямы нашли лопату и веревку. Возможно, и то и другое – пансионатское.
– Выходит, он сам их принес?
– Это было бы глупо. По другой версии, тот, кто был рядом с ним, тоже пришел из пансионата.
– Здесь живут одни старики.
– А я и не говорю, что преступник – пансионер или кто-нибудь из обслуги. Он мог появиться извне.
– Что скорее всего.
Галуздин издевательски улыбнулся:
– Тогда вот вам небольшая ремарка: в этом, последнем случае вы как тайный агент мне не нужны.
– Я нужна в любом случае, – невозмутимо парировала Дайнека. – И вот что… Лопату, веревку и одежду скорее отправьте на экспертизу.
– Слушаюсь… – с преувеличенной готовностью ответил следователь. – Спасибо, что подсказали. Без вас ни за что бы не догадался.
– А мы, кстати, пришли.
Поднявшись по шероховатому пандусу, они прошли по лестнице на второй этаж и сразу оказались в гостиной.
– Видите тот плафон? – спросила Дайнека.
Следователь уточнил:
– Который из трех?
– Я не про лампы. Взгляните на потолок.
– Зачем? – Галуздин поднял глаза.
– На нем нарисован герб графа Измайлова.
– Тьфу ты… – следователь оглядел гостиную. – Где Артюхова?
Дайнека деликатно кивнула:
– Красивая дама, которая сидит одна за столом.
– Старуха с хвостом?
– Ее зовут Ирина Маркеловна.
Следователь направился к Артюховой.
Та повернула голову, мотнув пепельным, не по-старушечьи объемным хвостом, в который были собраны волосы. Она выглядела ухоженной и опрятной: прямая спина, изящная шея, в ушах – тяжелые антикварные серьги. Загорелое, без морщин, лицо с круглым лбом. На ее хрупкие плечи была накинута ажурная трикотажная кофточка цвета перванш[1].
– Здравствуйте. Вы ко мне?
– К вам, – Галуздин огляделся в поисках свободного стула и, когда нашел, подтащил его ближе. Взглянув на стол, где были разложены карты, поинтересовался: – Это пасьянс?
Артюхова повременила с ответом, только спросила:
– Чем обязана?
– Я следователь, – отрекомендовался Галуздин и сел напротив нее.
В гостиной стало тихо. Все, кто сидел у телевизора, играл в карты или читал, повернули к ним головы.
– Можете заниматься своими делами! – объявил следователь и положил свой блокнот поверх пасьянса артистки.
– Будете допрашивать? – Артюхова переложила блокнот. – Зачем же портить пасьянс…
Галуздин не возразил, просто сдвинулся в сторону:
– Где вы были вчера после ужина?
Артюхова взяла карту и стала прикидывать, куда ее положить:
– Здесь.
– Так и запишем: в гостиной.
– И не просто в гостиной, – артистка заменила несколько карт. – Я сидела здесь, а Тихон Иванович – на вашем месте. Вы сели на тот же стул.
– Во сколько Безруков подсел к вам? – уточнил следователь.
Она пожала плечами:
– Не помню.
– Постарайтесь припомнить.
– Как только вернулся с ужина.
– Значит, после семи?
– Где-то так… – Определив, наконец, карту на нужное место, Артюхова подняла глаза на Галуздина: – Скажите, нас обманывают или Безруков на самом деле остался жив?
– Жив, но пока не пришел в себя.
– Знаете, – сказала артистка, – здесь практикуют ложь во всеобщее благо. Когда кто-то из стариков умирает, нам говорят, что его увезли в больницу.
– Зачем? – не понял следователь.
– Чтобы никого не расстраивать. В пансионате все только и думают, что о смерти, – Артюхова взяла еще одну карту и тяжело вздохнула: – О чем еще думать старому человеку?
Дайнека между тем преодолела несколько метров и опустилась на диван с высокой спинкой, из-за которой ее не было видно. Отсюда она слышала каждое их слово.
– Мы все делаем вид, что заняты, – продолжила Артюхова. – При этом говорим всего на три темы: о смерти, о еде и о лекарствах. Возвышенное всегда рядом с обыденным. Такова жизнь.
– О чем вы говорили с Безруковым?
– Вчера?
– Вчера после ужина.
– О том же, о чем на ужине.
– Ну хорошо, – следователь не стал ее подгонять. – О чем вы говорили на ужине?
– О смерти, еде и лекарствах.
Галуздин откинулся на спинку стула. В ходе разговора его не оставляло странное чувство: какой бы темы они ни коснулись, она тут же была исчерпана. Вот и теперь все пошло не в то русло. Он уточнил:
– У меня есть информация, что Безруков за вами ухаживал.
– Скажем так: Тихон Иванович искал взаимности.
– А это как вам угодно. – Следователь что-то отметил в блокноте. – Ну так что? Между вами были какие-то отношения?
Артюхова снисходительно улыбнулась:
– Дорогой мой товарищ…
– Следователь, – подсказал ей Галуздин.
Она умиротворенно кивнула и повторила:
– Дорогой товарищ следователь… Старость – большое свинство. Поэтому я не позволяю себе забываться. У нас с Безруковым нет и не может быть никаких отношений, кроме соседских.
– Понял. Тогда расскажите, как он выглядел. Не был ли огорчен или испуган?
– Ничего такого я не заметила. – Артюхова убрала несколько карт, а потом смешала оставшиеся: – Так и думала.
– Что? – уточнил следователь.
– Его хотели убить.
– Безрукова?
– Да. Его хотели убить. Машина тут ни при чем.
– Не понимаю…
– Машина, на которой ехал наш бедный Квят, помешала убийце.
– Машина сбила Безрукова, – неприязненно уточнил Галуздин.
Артюхова кивнула:
– Согласна с вами, альтернатива не слишком завидная, но все лучше, чем смерть.
– Знаете что… – Помолчав, следователь все же продолжил: – Мне кажется, вам известно больше, чем вы рассказали. С чего вы взяли, что Безрукова намеревались убить?
Артюхова показала на карты:
– Разложила пасьянс.
– И что?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
